Майкл Суэнвик: Однажды на краю времени (сборник)

Вольф смешался. Он привык к более цивилизованному подходу. Старики из ЮЗАТК предупреждали, что здесь дела ведутся иначе, но он не распознал их намеков. Вольфу неприятно было осознавать, что получил он это – весьма хорошо оплачиваемое – назначение лишь потому, что более опытные специалисты от него отказались.

– Америка пострадала сильнее прочих, – пояснил он, – но Катастрофа затронула весь мир.

Надо ли объяснять этому типу принципы корпоративной социальной ответственности, на которых держится африканский бизнес? Наверное, Ди Стефано знает, а если не знает, то значит и не хочет знать.

– У нас до сих пор некоторые проблемы. Высокий процент врожденных отклонений – Африка ведь экспортировала яды, химикаты, пестициды и напичканную адской смесью консервантов еду. Мы хотим разобраться с этими проблемами. Если предпринять решительные действия, можно очистить генофонд лет за сто. Но для этого требуются профессионалы – специалисты по евгенике и эмбриональные хирурги. У нас есть такие специалисты, но не очень высокого класса. Лучшие из лучших обучаются в ваших медицинских университетах.

– Мы не можем никого вам уступить.

– Мы не собираемся воровать у вас врачей, но предоставим собственных студентов, подготовленных медиков, которым лишь требуется специальное образование.

– В университете Хопкинса не так-то много свободных мест, – протянул Ди Стефано. – Да и в университетах Пенсильвании и Вермонта тоже, если уж на то пошло.

– Мы готовы… – начал было Вольф, но потом одернул себя. – Все это есть в бумагах. Мы заплатим столько, сколько нужно, чтобы увеличить количество мест. Этого хватит, чтобы дать образование в два раза большему числу студентов, чем требуется нам.

В комнате было темно и душно. Вольф весь взмок.

– Вполне возможно. Но учителей за деньги не купишь.

Мбикана молчал.

– К тому же мне совершенно не хочется близко подпускать ваших людей к нашим медикам. Что, если вы начнете сулить им деньги и земли – то, чего наша страна предложить не может? А нам без своих врачей не обойтись. Сейчас только очень богатые граждане могут позволить себе необходимую коллективную хирургию.

– Если вы боитесь, что мы похитим ваших специалистов, можно предпринять соответствующие меры. Например, подписать соглашение…

Вольф наконец-то почувствовал себя в своей стихии. Все сдвинулось с мертвой точки. Если бы они не готовы были заключить сделку, разговор никогда бы не зашел так далеко.

Приближался вечер. Ди Стефано вызвал помощников, а потом отослал их. Дважды он посылал за напитками. Один раз они прервались на ланч. Становилось все жарче, и в конце концов пребывание в комнате сделалось совершенно нестерпимым. Но потом свет за окном померк, и жара начала спадать.

Ди Стефано разложил документы на две стопки, одну протянул Вольфу, а вторую спрятал в ящик стола.

– Еще раз все посмотрю, а потом отдам на растерзание нашим юристам. Вряд ли возникнут трудности. Об окончательном решении сообщу, скажем, через месяц. Двадцать первого сентября. Я буду в Бостоне, но меня там легко найти.

– Через месяц? Но я думал…

– Месяц, – твердо повторил Ди Стефано. – Совет торопить нельзя. Мисс Кори!

На пороге тут же возникла женщина в вуали:

– Да, сэр.

– Выковыряйте-ка Каплана из кабинета. Скажите, у нас тут одного парнишку нужно обслужить по первому классу. Может быть, устроить шоу. Это касается Хопкинса. Надо же ему отрабатывать жалованье.

– Да, сэр.

Женщина мгновенно растворилась.

– Спасибо, – отозвался Вольф. – Но мне не нужно…

– Парень, послушай моего совета: пользуйся любыми доступными привилегиями. Видит бог, их осталось не так много. Велю Каплану через час зайти за тобой в гостиницу.

Каплан оказался худощавым лысеющим мужчиной. Он нервно дергал руками. Чем-то там он занимался в администрации Хопкинса – Вольф так и не понял чем. Каплан же, в свою очередь, не понял, что собой представляет Вольф, и тот, испытывая некоторое злорадство, не стал ничего объяснять, чтоб хоть отчасти расквитаться за украденные документы.

Каплан вел Вольфа по вечерним улицам. Солнце садилось, толпа значительно поредела.

– Мы не станем выходить за пределы электрифицированной зоны, – пояснил Каплан. – Ночью этого делать не стоит. Там полно безухих дженни.

– Безухих дженни?

– Немые. Отбросы разные. Совсем пропащие. Некоторые и днем не вылезают – изменения даже в комбинезоне заметны. Или в чадре, если речь идет о женщине.