Кен Маклауд - Ночные проповеди

Он снова шмыгнул носом.

– Я и друг ему был. Много лет. Он мне помог организовать местное отделение «Анфаса». Понимаете, там немало ветеранов-католиков.

– Не понимаю, – сказал инспектор.

– Ну понимаете, мы же не детоубийцы. Фергюсон вздрогнул.

– Я не говорил, что вы – детоубийца!

– Я имею в виду, мы не даем применять к себе регенерацию тканей и прочую вашу биотехнику на стволовых клетках.

– А почему бы и нет?

– Они ж из эмбрионов.

– И?

– А это детоубийство.

Фергюсон даже моргнул в замешательстве.

– Вы что, считаете, будто эмбрионы берут из мертвых детей?

– Нет, эмбрионы – это и есть дети!

– Ах, вот оно что! Я и представить не мог, что ваша братия до сих пор держится за такие нелепые… – Фергюсон вовремя опомнился и, откинувшись на спинку стула, поднял руку. – Я прошу прощения за непрофессиональное замечание. Свидетель вправе безо всякого ущерба для себя попросить о прекращении допроса и о замене допрашивающего офицера.

– Да я не обиделся. Дело ведь не только в том, что я католик. Есть и другие парни, и даже женщины, хоть их и немного, кто не слишком-то хочет связываться с регенерацией. Это сложно, это больно, и еще месяцы ходишь весь изувеченный.

Он постучал пальцем по скуле.

– Знаете, это же вовсе не маска. Ее не снять так запросто. Она соединена с нервами, мускулами, венами и всяким таким. Больше того, протез-то делается частью тела, и частью тебя, ну вроде того. В общем, мы так и остались с протезами, которые хоть и выглядят получше, чем у бедняг до нас, – но тоже ведь не то. А ведь у нас есть и бедолаги, кто вовсе без протезов по той или иной причине. Оттого и проблемы, как говорят, психологические и межличностные. Вот мы и собираемся, и разговариваем. Такие мы «анонимные мутиладос».

– Очень интересное и достойное занятие, – отметил инспектор. – Отец Мэрфи принимал в нем участие?

– Ну принимать не принимал. Он советовал, помогал с поиском помещения и благотворительными сборами. Всякое такое, как добрый самаритянин за сценой.

– Но члены вашей группы знали о помощи отца Мэрфи?

– Ну конечно! Я с самого начала сказал, что он помогает нам.

– Хорошо, теперь вернемся к нашей теме. Где и когда вы в последний раз видели отца Мэрфи?

– Да вы уже спрашивали! И то, что я вам говорил, – оно ж все об этом. В прошлую пятницу, то есть неделю назад, я заглянул к отцу Лайаму передать пакет – подарок от одного мутиладо. Он мне пакет передал накануне вечером, на встрече «Анфаса», чтоб я отнес.

– Значит, вы взяли чужой пакет и передали его?

– Ну да.

– Зачем?

– Как одолжение. Сэкономил человеку на пересылке и все такое.

– Вы знали, что было в пакете?

– Да, – Томас энергично кивнул. – Книга. Проповеди благословенного Бенедикта Шестнадцатого. Я видел, как Грэм – так зовут парня – совал книгу в конверт и запечатывал его.

Фергюсон не удержался и глянул искоса на Хатчинс.

– Конверт? – спросил инспектор. – Минуту назад вы сказали – пакет.

– А что, конверт – не пакет?

– Вы уверены, что именно в конверт, а не в другую упаковку – скажем, не в оберточную бумагу, перетянутую бечевкой?

– Точно в конверт – большой, с клейкой полоской.

– Значит, конверт – и в нем книга.

– Ну да, здоровенная толстая книга. Проповеди и лекции старины… то бишь прежнего папы. Грэм сказал, что нашел ее в букинистике, попросил передать нашему падре в подарок. Чтобы я, мол, сказал – а отец Лайам все поймет. Я так и сделал. Принес книгу в церковь – в дом на Истер-роуд, – передал нашему падре и говорю: «Это подарок от Грэма, парня из нашей группы. Он сказал – вы поймете». Отец Лайам улыбнулся и пригласил меня на чашку чая, а я – спасибо, мол, машину запарковал плохо, нужно бежать.

– На конверте было что-нибудь написано?

– Ну да, я имя отца Мэрфи нацарапал.

– Зачем? Вы же его сами собирались отвезти? Томас откинулся на спинку стула и улыбнулся.

– Если б вы видели мой дом, вы бы не спрашивали. У меня повсюду конверты валяются. Я по ним штуки всякие распихиваю, маленькие, большие. Я ж по почте дела веду, большей частью. Вот и не хотел, чтобы конверт перепутался с другими.

– Разумеется, вы не хотели, – подтвердил инспектор. – Кстати, а вы, случайно, не записали разговор с Грэмом? Может, ваши контактные видеолинзы или очки зафиксировали, как он клал книгу в пакет?

Томас покачал головой.

– Контакты мне не нужны. Записывать могу и так, оно встроено в эти штуки, – он постучал ногтем рядом с глазом. – Но вот в чем дело: я же говорил, «Анфас» – он вроде «Анонимных алкоголиков». У нас принято отключать все записывающее перед встречей. Никаких телефонов, клипфонов, контактов, искусственных глаз – совсем ничего. Это для нас очень важно. Доверие, понимаете.