Дэн Абнетт - Доктор Кто. Безмолвных звезд движение

– Имей совесть, у нее бороды нет.

– Минутку, – сказала Эми. – У него латинский титул? Как такое возможно?

– Элементарно.

– Но Рори был прав, это не Лидворт. Это вообще не Земля. Тогда как у них могут быть латинские названия?

– Эта планета весьма землеподобна , – ответил Доктор. – И, если моя догадка верна, становится землеподобней с каждым днем. А наши гостеприимные хозяева, без сомнения, самые обычные люди.

– И долго мы еще будем тратить время на эту болтовню? – голос Беллы легко перекрыл ропот зала. В Совете воцарилась тишина. Девушка поднялась со своего места и обвела собрание и старейшин многозначительным взглядом.

– Довольно, Белла, – сказал Билл Рокот.

– Пастырь свидетель, – рявкнула Белла, – пока мы тут болтаем, время уходит! Избранный, почему ты не задашь им главный вопрос?

– Отличная идея! – оживился Доктор. – Обожаю игру в вопросы. Кто начинает?

С таким же успехом он мог пытаться растопить камень.

– Откуда вы на самом деле пришли? – спросила Белла. – Вы не из Белуги. Из какого вы рассадника?

Эми скосила глаза на Доктора.

– «Рассадника»? – повторила она одними губами.

Доктор поморщился и слегка нервно передернул плечами.

– Это… сложный вопрос, Белла.

– Да ну? – холодно откликнулась девушка. – В Грядущем всего три рассадника, так что выбор небольшой.

– О, – ответил Доктор. – Может быть, попробуем другой вопрос?

– Отлично, – сказала Белла. – Что вы сделали с моей сестрой?

– Давайте проясним одно недоразумение, – сказал Доктор и с улыбкой развел руки в широком дружеском жесте. Затем он медленно повернулся на каблуках, стараясь встретиться взглядом с каждым присутствующим.

Наконец он обернулся к Джеку Перекопу – здоровому детине с не менее здоровой тяпкой в волосатых руках. Джек был самым рослым из морфов Белуги и выглядел так, будто в одиночку может завалить кита.

– Ты не против, если я достану кое-что из кармана? – не переставая улыбаться, спросил Доктор. Джек ощутимо напрягся. Рука Доктора медленно заскользила по борту твидового пиджака.

– Осторожнее! – прошептала Эми.

– Это ты ему скажи, – откликнулся Доктор, извлекая бумажник с психобумагой и раскрывая его под носом у Джека. – Вот, смотри. Мне кажется, это должно все прояснить?

– Здесь сказано, что они из Велуги, – объявил Джек, неуверенно беря бумажник. – И что они приехали на зимний пир, чтобы пожелать нам всего наилучшего и протянуть руку дружбы от соседнего рассадника. И еще тут говорится, что Велуга в их лице предлагает нам всяческую помощь и содействие.

Билл Рокот вскочил на ноги.

– Это все меняет! От лица рассадника Белуги приветствую наших друзей. Надеюсь, вы почтите своим присутствием традиционный зимний пир. Простите нас за эту ошибку. У Белуги сейчас не лучшие времена.

– Разумеется, – закивал Доктор. – Все в порядке.

– Постойте-ка, – вдруг сказал Джек Перекоп. – Я не понял.

– Чего ты не понял? – спросил Билл.

– Вы ж меня знаете, Избранный, – сказал Джек. – Мне все письма читают вслух. Я грамоте не обучен. Тогда как я смог это прочитать?

Рука с бумажником повисла в воздухе – ни один старейшина не решился его коснуться.

– Я все могу объяснить! – торопливо заверил собрание Доктор.

Старая Моргауна вышла вперед, забрала у Джека бумажник и внимательно изучила его содержимое.

– Тут письмо, – сказала она. – Пастырь свидетель, Джек сказал правду. Это письмо с поручительством от Избранного Нутриция Велуги. Выглядит как настоящее.

– Но как я его прочитал? – в голосе Джека послышалась дрожь.

Старая Моргауна в ужасе уставилась на Билла Рокота.

– Колдовство! – выдохнула она.

– Я не… – начал Билл.

– Это не по-пастырски, Избранный! Это черное колдовство, а ты знаешь, что говорит Пастырь о таких вещах!

– Это преступление категории А, – вставил Шонс Плуграйт.

– Я знаю, – мрачно ответил Билл Рокот. – Джек, пусть посидят в тюрьме, пока мы не решим, что делать дальше.

– Это просто бумажка! – взмолился Доктор. – Просто невинный трюк…

– Колдовской трюк, – отрезала старая Моргауна. – Видите, он признает свою вину.

Люди Джека Перекопа начали теснить Эми и Доктора к дверям. Девушка смерила спутника многозначительным взглядом.

– В разведку я с тобой не пойду.

Тюрьма оказалась маленькой камерой под залом Совета. Земляные ступени вели в холодную искусственную пещеру с парой тусклых соламп и единственным факелом. Выход закрывала решетка с прутьями из какого-то голубоватого металла и отодвижной дверью. Нехитрая обстановка состояла из опилок на полу, скамьи и ночного горшка.