Пол Андерсон: Щит Времени (сборник)

«Мы и встречались-то всего два раза, – подумал Эверард. – Потом я уехал в Финикию, поездка унесла из моей жизни недели… И вот я вернулся в ту же весну, когда мы с ней впервые оказались вдвоем в Сан-Франциско».

– Да, я непременно увижусь с ней, – добавил Эверард. – Но у нее много других забот. Возвращение в сентябре на Галапагосские острова, откуда ее похитили, затем возвращение домой обычным путем и несколько месяцев на то, чтобы уладить все дела в двадцатом веке и исчезнуть, не вызвав у окружающих никаких вопросов. Но какого черта я повторяю то, что хорошо вам известно и без меня?

«Видимо, размышляю вслух, – подумал Эверард. – Ванда, конечно, не Бронвен, но она может, сама о том не подозревая, помочь мне забыть Бронвен. Как мне и следовало поступить уже давным-давно…»

Эверард не был склонен к самоанализу. Он вдруг осознал, что для душевного покоя ему нужен не очередной роман, нужно лишь побыть немного рядом с молодостью и невинностью. Словно истомленному жаждой человеку, ищущему источник высоко в горах… Потом он вернется к своей привычной жизни, а Ванда будет искать себя на новом пути, в Патруле.

По коже пробежал холодок. «А вдруг ее не примут?»

– Почему, собственно, она вас интересует? Вы занимаетесь подбором кадров? Кто-то выразил сомнения по поводу мисс Тамберли?

Гийон покачал головой:

– Напротив. Психоисследования аттестовали ее прекрасно. Последующие проверки будут чисто формальными – просто чтобы помочь ей с профессиональной ориентацией и подготовить к первым полевым заданиям.

– Хорошо.

Эверард немного успокоился. Пожалуй, он слишком много курит. Глоток виски терпкой прохладой разлился по языку.

– Я упомянул ее просто потому, что ваша судьба перекликается с событиями, в которых замешаны экзальтационисты, – сказал Гийон. Голос его звучал приглушенно, словно бы скучающе. – Прежде вы и ваши соратники помешали их попыткам подорвать карьеру Симона Боливара. Спасая мисс Тамберли, которая, кстати, довольно умело защищала себя сама, вы предотвратили похищение экзальтационистами выкупа Атауальпы и тем самым – изменение истории испанского завоевания Латинской Америки. Теперь вы спасли от них древний Тир и пленили почти всех, кто уцелел в ходе операции, включая Меро Варагана. Отличная работа. Тем не менее задача пока не выполнена до конца.

– Верно, – прошептал Эверард.

– Я здесь для того, чтобы… прочувствовать обстановку, – сказал Гийон. – Я не могу точно сформулировать, чего я добиваюсь, даже если заговорю на темпоральном языке.

Он продолжал прежним тоном, но уже без улыбки, и в его бегающем взоре появилось что-то пугающее.

– Происшедшее укладывается в прямолинейную логику не более, чем сама концепция изменчивой реальности. И «интуиция», и «откровение» – оба эти слова совершенно неадекватны. Вот я и стремлюсь… найти иной способ постижения.

Повисло молчание. Казалось, что даже шум города за окном стал тише.

– У нас неофициальный разговор. Я лишь пробую уловить чувства, воспоминания, какие вызывает у вас опыт работы. И все. После этого вы вольны отправляться куда угодно. Но судите сами. Может ли быть чистой случайностью, что вы, Мэнсон Эверард, трижды участвовали в операциях против экзальтационистов? Только однажды вы выступили с предположением, что именно они ответственны за отклонения в истории. Тем не менее вы стали Немезидой для Меро Варагана, который, теперь я могу это признать, держал среднее звено Патруля в страхе. Случайно ли это? Случайно ли то обстоятельство, что Ванда Тамберли была втянута в водоворот событий как раз в тот момент, когда ее родственник, без ведома Ванды, уже работал в Патруле?

– Он-то как раз и стал причиной того, что она…

Эверард умолк. У него похолодело внутри. Кто этот человек в действительности? Чем он занимается?

– Именно поэтому нам хочется получше узнать вас, – сказал Гийон. – Не вторгаясь в вашу личную жизнь, я надеюсь получить ключ к тому, что мы – весьма условно – называем гиперматрицей континуума. Благодаря этим данным мы могли бы напасть на след последних экзальтационистов. Они отчаянны и мстительны, как вы знаете. Мы обязаны выследить их.

– Понимаю, – выдохнул Эверард.

Кровь ударила ему в голову. Он едва расслышал заключительную фразу Гийона:

– Но пожалуй, гораздо более серьезное значение имеют направление и исход…

И вряд ли заметил, как Гийон оборвал себя на полуслове, словно боялся проговориться о чем-то важном. Эверард, подобно гончей, возвращался назад, пытаясь отыскать след, всматривался вперед, понимая, что нужно не в засаде сидеть, а завершать охоту.