Нил Гейман - Интермир. Серебряная греза

Потом Джозетта вышла в туалет. Сам не помню, как я оказался в кабинете Старика и открыл ящик стола, где хранились бланки временного допуска. Однажды при мне его получил Джей/О, и тогда это казалось чем-то потрясающим. Допуск одноразовый, но с его помощью я выясню, что такое Хроностража.

В ящике лежали учетные карточки, ручки, скрепки, всевозможные справочные выписки, калькулятор (который, похоже, мог вкратце растолковать теорию струн), две переносные рации и пистолет (наверняка заряженный чем-то пострашнее пуль). Бланков допуска не было. Мне уже мерещились жуткие казни, которым меня подвергнут за мое преступление. Может, бланки в глубине ящика?

Я выдвинул его до конца – еще справочники, блокноты… и нечто, от чего я замер.

Старая фотография. Исцарапанная и помятая, она явно пережила пожары и наводнения. Несмотря на плохое качество снимка, персонажи его были вполне узнаваемы. Мы же узнаем себя на фото многолетней давности.

На снимке был Старик, еще не такой старый, с двумя глазами. В джинсах и свободной белой безрукавке, знававшей лучшие времена. Под мышкой – военный китель. Другой рукой Старик обнимал девушку, которую было трудно не узнать по озорной ухмылке и зеленому ногтю-плате на одобрительно вскинутом большом пальце.

Акасия Джонс, только лет на десять старше. Вместе со Стариком.

Не знаю, сколько еще продлилось бы мое оцепенение, если б не рявкнул динамик. От голоса Старика я чуть не подпрыгнул, но тотчас смекнул: раз он говорит по трансляции, значит, еще не возвращается к себе. Но вот если он меня здесь накроет, непременно прикончит.

– Всем младшим Путникам явиться в актовый зал. Как некоторым из вас уже известно, сегодня теоретические занятия отменяются ради небольшой практики. Задания отрядам – на доске объявлений.

У меня еще оставались драгоценные секунды. Стараясь унять колотившееся сердце, я снова взглянул на фотографию. Бесспорно, Старик и Акасия. Я перевернул снимок и снова чуть не подпрыгнул, выронив фото в ящик. На обороте ни даты, ни штемпеля, но лишь корявая надпись: Положи на место .

– В чем дело? – Резкий вопрос Джозетты прозвучал тотчас, как голос из динамиков умолк, и я опять чуть не подскочил. Кстати, прыгучесть моя сослужила мне добрую службу – услышав, как хлопнула дверь приемной, я задвинул ящик и отпрыгнул от стола. С поличным меня не взяли, руки мои были чисты.

– Прошу прощения. – Я прибегнул к тону, каким говорил с мамой, когда меня застигали неподалеку от банки с печеньем. – Я подумал, раз уж капитан на связи, можно его не дожидаться и задать свой вопрос.

Джозетта подозрительно меня оглядела, но в руках у меня ничего не было, а карманы мои не топорщились. Секретарша чуть размякла, когда я изобразил виноватость, словно только сейчас понял всю уголовность своего проступка.

– Извините, – повторил я.

– Иди-ка сюда, – улыбнулась Джозетта и так же ласково добавила: – Только не обижайся.

Она меня обыскала, и я порадовался про себя, что не нашел бланков допуска.

– Без обид, – повторила секретарша, закончив безуспешный обыск. Я кивнул, сохраняя смущенную, как я надеялся, улыбку. – А теперь ступай.

Я ушел. От пережитого сводило живот. Я кретин. Если б меня поймали на воровстве, всё, конец. Один раз меня уже вышибли и сейчас распрощались бы со мной без всяких разговоров.

И все же я ушел не с пустыми руками. Хотя бы в фигуральном смысле. Дед знал Акасию. Или ее взрослую версию. Наверное, это не столь важно, учитывая, что в Альтиверсуме четыре триллиона ее копий. Значит, Старик знаком или в будущем познакомится со взрослой версией Акасии. Может, Хроностража – такая же организация, как Интермир, только не из Харкеров, а из Акасий? Вроде бы вполне разумное объяснение, но тогда почему ее гораздо больше, чем меня? И отчего мы не сотрудничаем?

Теперь я знал, что Старик и Акасия как-то связаны, но понятия не имел, что с этим делать. Может, спросить самого Старика? Конечно, нельзя признаться, что я шарил в его столе. Наверное, можно соврать – дескать, кое-какую информацию нашел в сводках переписей. Только он наверняка знает, какой допуск открывает эти сведения.

Чуть припоздав и все еще в задумчивости, я вошел в актовый зал и слегка обалдел от обрушившегося на меня гвалта. Последние часы я провел в обществе библиотечного компьютера, а теперь вдруг оказался среди сотен Путников, все еще обсуждавших утреннюю перфорацию и загадочного новичка, доставленного отрядом Джоба. Кроме того, раз десять, не меньше, я расслышал имя «Жуакин». Пробираясь через зал, я ориентировался на белые крылья Джо, служившие маяком в море моих рыжеволосых альтер-эго.