Дуглас Адамс - Долгое безумное чаепитие души

– Тор… – взывала Кейт.

– Я исправлю все твои злодеяния, которые ты вытворял, чтобы я боялся рассвирепеть. Бедная девушка у стойки регистрации в аэропорту – она превратилась в автомат для продажи напитков. Бамс! Она снова с нами! А истребитель, который чуть не угробил меня на пути в Норвегию! Бамс! И он тоже воскрес! Видишь, у меня все получается.

– Что за истребитель? – спросила Кейт. – Ты о нем не рассказывал.

– Он пытался сбить меня над Северным морем. Мы с ним схлестнулись, и в запале я… в общем, я превратил его в орла. С тех пор он мотался за мной и доставал. Теперь с этим покончено. Не смотри на меня так. Я сделал все, что в моих силах. Позаботился о его жене – устроил ей выигрыш в лотерее. Знаешь, – добавил он раздраженно, – все это было слишком тяжело. Ну ладно. Что еще?

– Моя настольная лампа, – робко сказала Кейт.

– Да, и лампа Кейт! Она больше не котенок! Бамс! Как Тор сказал, так тому и быть! А что это за шум?

Небо над Лондоном озарилось ярко-алым светом.

– Тор! Кажется, твоему отцу нехорошо.

– Ага, дождешься, черта с два… О… Что такое, отец? Тебе плохо?

– Я был таким глупым, таким неразумным, – всхлипнул Один. – Злым и коварным, и…

– Да, в общем, я тоже так считаю, – кивнул Тор, усаживаясь на край каталки. – Ну и что нам делать дальше?

– Вряд ли я проживу без чистого белья и без сестры Бейли, и… Это все длилось так долго, а я так стар. Тоу Рэг уговаривал убить тебя, но я… лучше я убью сам себя. О, Тор…

– Так, – сказал Тор. – Понятно. Не знаю, как нам теперь поступить. Может, взорвать все к черту?

– Тор… – позвала Кейт.

– Да, что такое?

– Твоего отца можно очень легко устроить в Вудшед.

– Правда? И как же?

– Сначала скажи, сколько в Уэльсе камней.

– Что?! – возмутился Тор. – И не подумаю! На это я убил годы жизни!

Кейт пожала плечами.

– Нет! Проси что угодно, только не это. И вообще, – неожиданно добавил он, – я тебе уже говорил.

– Ничего ты мне не говорил.

– Говорил. Я сбился со счету где-то в Мид-Гламоргане. И что по-твоему, я должен был начать все заново? Думай, думай головой.

В труднодоступной местности к северо-востоку от Вальхаллы по нескончаемым хитросплетениям тропинок пробирались двое: огромная, несуразная, агрессивная зеленоглазая тварь то и дело спотыкалась о заткнутую за пояс косу, а буйный коротышка вцепился ей в спину и подгонял ее, что лишь еще больше тормозило ход.

Наконец они вышли к одноэтажной, источающей дурной запах постройке и с криками вломились туда, требуя лошадей. Старый хозяин конюшни, наслышанный об их злодеяниях, не выразил намерения им помогать. Сверкнуло лезвие косы, голова старика удивленно подпрыгнула вверх, тело в замешательстве слегка отступило, качнулось и за неимением дальнейших инструкций опрокинулось назад. Голова укатилась в сено.

Нападавшие спешно запрягли двух лошадей в повозку и с грохотом выехали на ведущую к северу большую дорогу.

Первую милю они одолели быстро. Тоу Рэг гнал лошадей, подстегивая их плетью. Однако спустя несколько минут лошади нервно закрутили головами и замедлили бег. Рассвирепев, Тоу Рэг хлестал еще сильнее, но это не действовало – животные совсем потеряли покой, а затем резко сдали назад, перевернули повозку и вывалили разъярившихся ездоков на землю.

Крича во всю глотку на перепуганных лошадей, Тоу Рэг краем глаза вдруг заметил причину их беспокойства. Ничего особо страшного там не было. На свалке у обочины лежал белый металлический ящик, внутри которого что-то стучало.

Взмыленные лошади пятились от дребезжащей громадины, путаясь в упряжи и все больше погружаясь в панику. Тоу Рэг быстро сообразил: они не успокоятся, пока не умолкнет ящик.

– Кто бы там ни сидел – уничтожить! – приказал он зеленоглазому монстру, который тотчас вновь выхватил из-за пояса косу, вскарабкался на свалку и пнул ящик.

Стук только усилился. Тогда зеленоглазый ногой толкнул ящик вниз. Тот соскользнул на пару футов и опрокинулся на землю. Через мгновение дверца распахнулась. Лошади отчаянно заржали.

Тоу Рэг и зеленоглазый детина обеспокоенно подошли поближе и в ужасе отпрянули: из недр ящика вырвался великий и могущественный новый бог.

На следующий день на приличном расстоянии как от описанных выше событий, так и от окна, сквозь которое в комнату струился дневной свет, на белой постели возлежал одноглазый старик. На полу перекошенным шалашом валялась газета – ее швырнули туда двумя минутами ранее.