Екатерина Оленева - Зеркала и лица - Солнечный Зайчик (СИ)

– Не вижу смысла в том, чтобы как мартовский заяц нестись по всем направлениям сразу.

И осталась при своем интересе. Или при отсутствии такового.

– Пошли с нами на площадку, а? – канючила Лили. – Будет весело.

– И какое же веселье можно затеять в этом детском палисаднике?

– Вовсе и не детском, – возражала Лили. – Дик и Роберт твои ровесники. А Билл, тот даже старше.

– Пусть ваша компания взрослая и крутая. Мне все равно.

– Ну пойдем с нами…

– Куда, скажи на милость?

Лили, оглянувшись, проверила, нет ли мамы в обозримом пространстве и, придвинувшись к сестре поближе, поделилась:

– Дик клянётся, что неподалёку от Ткацкого тупика есть разрушенная пр о клятая мельница …

– Ой, Лили! – скривилась Петуния. – Ну вот опять ты начинаешь, да? Что за прелесть во всех этих ужасах, не понимаю.

– Там привидения.

– Нет там никаких привидений!

– Ну и пусть нет, – отмахнулась Лили. – Главное, что искать их весело. Пойдешь с нами?

– Пойду.

Лили радостно захлопала в ладоши:

– Вои и здорово! – чмокнула она сестрёнку в щеку, обнимая за шею.

Петуния отпихнула сестру от себя:

– Не люблю я все эти твои телячьи нежности.

– Не люби, – согласилась со смехом Лили. – Главное, что ты со мной. Остальное не так уж и важно.

В восемь часов вечера они встретились с мальчишками на детской площадке. На скамейках ещё сидели мамочки с колясками, но появлялась уже и другая, более сомнительная публика.

Петуния, подозрительно прищурившись, осмотрела новых приятелей. Ничего особенного не нашла: мальчишки как мальчишки.

– Готовы? – спросил невысокий худой пацан в дутой куртке стального цвета, взявший на себя роль вожака.

Петуния ничего не сказала. Она с трудом подавляла желание развернуться и уйти. Не любила она приключения, особенно сомнительные. А иными они, приключения, по определению не бывают.

Гуськом, друг за другом, дети перебрались через небольшую речушку, с трудом пробиравшуюся среди заросших, замусоренных берегов. Петуния, сначала выразительно глянув на помойку, бросила сестре возмущенно–осуждающий взгляд.

Лили похлопала в ответ широко распахнутыми невинными глазами.

От воды тянулись белые туманные испарения.

«Словно призраки», – подумала Лили и прижалась к Петунии. Той, наверное, тоже страшно, но она не станет показывать этого младшей сестре. И спасибо ей за это огромное. Пусть лучше кроит умные, презрительные мины. Тогда и Лили найдёт в себе силы не быть трусихой.

На мальчишек рассчитывать нельзя – они же едва знакомы. Да, мальчишки, они и есть – мальчишки. В решающий момент всегда бросят и сделают ноги, заботясь только о себе.

А вот Петуния, та хоть кричит, ворчит и плюется, но ни за что и никогда её не бросит…

– Мы пришли, – сказал Билл.

Над детьми высился огромный мельничный остов, темный и зловещий. Оттого, что вокруг не раздавалось ни звука, только шелестела вода, было жутко. Огромное, кое–где просевшее, покосившееся мельничное колесо, бог весть, сколько времени не бегущее по кругу, полоскало на своих балках обрывки ткани.

Клонившееся к земле солнце высвечивало черную громаду, визуально её увеличивая.

– Хочешь сказать, мы пойдем внутрь? – с вызовом обернулась Петуния к Биллу.

– Да, – кивнул мальчик.

– Это старые развалины, – заявила Петуния. – Соваться туда попросту опасно.

– Не хочешь – как хочешь. Пошли, Лили?

– Я все родителям расскажу! – предупредила Петуния.

– Какая вредная у тебя сестра, Лил. Идешь ты или нет? Или завтра следует рассказать всей школе, что ты понтуешь, а на деле «пшик»?

Лили в нерешительности перевела взгляд с сестры на заброшенную мельницу. Мельница и возможные призраки пугали её не так сильно, как выбор.

Пойти и разозлить сестру?

Не пойти и стать посмешищем?

– Я пойду, – она выдернула ладошку из руки Петунии.

– Молодец! – похвалил Билл. – А ты сиди тут. Трясись как заяц. Трусиха!

– Лучше быть трусихой, чем дурой, – презрительно парировала Петуния.

Лили не обернулась на сестру, когда уходила с мальчишками. Совесть мешала.

Внутренний голос не просто говорил – он орал о том, что она ведёт себя неправильно. Во–первых, предаёт Туни. Во–вторых, идти куда–то одной с мальчишками…? Папа бы её за это выдрал.

Десятилетняя Лили Эванс смутно представляла, что является причиной подобных ограничений. Но вот мама говорила, что девочки могут попасться насильникам, которые ловят и мучат детей, делают из них фарш и котлеты.