Екатерина Оленева - Темные воды

– На пляж часто ходите?

– Каждый день.

– Далеко не заплывай, хорошо? – волновалась мама.

– Ты же знаешь, я люблю плескаться на мелководье. Папа там как?

– Нормально Мы на дачу собираемся. Яблоки подходят. Их в этом году гурты ожидаются. Тебе денег на счет положить?

– Не нужно.

– Одевайся вечером теплее, ладно?

– Хорошо. Буду одеваться.

– Отдыхай. Ну, пока. Целую.

– Отцу привет!

– Обязательно. До связи…

В трубке тоскливо запищало.

Соня, нахмурившись, пыталась сообразить, что же будет с её семьей дальше? В том, что Василиса отпускать её обратно не собирается сомневаться не приходилось.

Решив о неприятном подумать позже, девушка позвала Ланко.

– Моя госпожа желает кушать?

– Я хотела бы переодеться, – развела руками София, демонстрируя пусть кружевную, пусть нарядную, но ночную рубашку.

Ланко вновь сверкнул широкой счастливой улыбкой. Быть полезным не просто доставляло домовику удовольствие – это делало его по–настоящему счастливым.

– Госпожа желает переодеться?! О! Ланко покажет молодой хозяйке комнату с одеждой. Ланко покажет молодой госпоже «гардероб», – последнее слово коротышка выговорил с усилием, шамкая губами. – Госпожа Мракс весь оставшийся вечер создавала одежду для дорогой гостьи. Позвольте помочь вам переместиться, миледи?

София кивнула с некоторой долей сомнения.

– Вам нужно всего лишь протянуть руку Ланко.

Перемещение ощущалось резким рывком; падение столь быстрое, что краски размазавшись, слились. Когда предметы вновь обрели четкие очертания, оказалось, что София стоит в другой комнате. Мебель отсутствовала. Кругом всё чисто и ярко. Пространство заполнялось одеждой, словно в супермаркете.

– Путёна!

С очередным хлопком появился новый домовик. Такой же ушастый и глазастый.

– Что прикажете?

– Молодая госпожа желает одеваться!

Вращающиеся блюдца–глаза смерили девушку оценивающим взглядом:

– Миледи желает маггловскую? Или одежду господ?

– Пусть будет одежда господ, – пожала плечами София.

Домовичка засветилась, как двухсотваттная лампочка под напряжением. «Наш человек», – словно говорил её взгляд.

В воздухе возникло зеркало. Словно вспыхнувшие галлаграмы появились три пышных платья с длинными юбками.

София выбрала ярко–алое, чем ещё больше подняла настроение Путёне.

Платье растаяло в воздухе, а потом материализовалось на девушке, уменьшаясь в размерах там, где материи было многовато, увеличиваясь в тех местах, где ткани явно не хватало. В результате село по фигуре идеально – ни один портной так не сошьет. Магия!

София с удивлением и удовольствием наблюдала перемены во внешности. Пышные юбки визуально делали талию тоньше; плечи – более узкими и округлыми, а грудь, благодаря старинному корсету, смотрелась округлей и выше. Цвет выгодно подчеркивал тон кожи и совсем чуть–чуть диссонировал с желтоватым оттенком её топазовых, тигриных глаз.

Эльфийка приблизившись, что–то нашептала. Легкие серые тени в уголках подчеркнули удлиненный персидский разрез глаз, мазок румянами выделил нежные скулы, а полупрозрачный блеск сделал губы полнее и ярче. Волосы взметнулись и завились мягкими локонами у висков и на концах.

– Путёна, ты молодец, – похвалила эльфийку очень довольная достигнутыми результатами София.

В солнечном свете дом выглядел привлекательнее. Мебель освободили от чехлов, полировку навощили. Деревянные половицы покрыли коврами. Длинный стол, занимающий центр широкой горницы, сервировали, словно к празднеству; он почти ломился от изысканных, невиданных яств.

Название большинства блюд София, привыкшая к незатейливой российской кухне, не знала.

Стул отъехал в сторону, стоило протянуть к нему руку, радушно приглашая присесть.

Девушка приступила к пиршеству. Еда оказалась волшебной, просто таяла во рту.

Ланко наблюдал, поигрывая ушами, то распрямляя их, то опуская. Ожидая реакции на трапезу.

Закончив кушать, девушка промокнула губы салфеткой. Стоило подняться из–за стола, как еда, посуда, подсвечники со свечами, плавающие в воздухе, растворились в одно мгновение.

– Я хочу видеть тех, кто занимается здесь приготовлением пищи, – заявила новоявленная хозяйка.

Домовик, втянув голову в плечи, хлопнул в ладоши. Рядом с ним возникло ещё четыре эльфа.

– Синки, Тонки, Марки, Тобби, госпожа.

Каждый из представляемых домовиков усиленно кланялся, в свой черед, втягивая ушастую голову.