Влад Воронов - Не пойду в шпионы! [СИ]

Оглянулся — живности кругом пока нет. Достал остатки бумажных полотенец. Вытер окровавленные руки. Плеснул виски на руки, еще вытер. И еще. Надо же, почти чисто. Только грязь под ногтями. Или не грязь. И башка малость кружится. И потряхивает. И покачивает.

Так, боец, не раскисать! Ты остался единственный живой, ты молодец. От двуногих хищников отбился. Не попадись четвероногим.

В машине душно, и мерзко воняет кислятиной. Кровь, порох, антифриз. Неплохое название для приключенческого романа. Кружится голова и подташнивает.

Звук тяжелого дизеля раздался минут через десять. Вылез, не забыл открыть водительскую дверь, потом вышел на дорогу и махнул рукой.

Мужики из грузовика к моему появлению отнеслись скептически, сразу взяли на прицел, и по сторонам тоже поглядывали. Их можно понять, в этих диких краях доверчивые люди долго не живут.

Но остановились. Один в рацию чего-то говорит, другой ко мне подошел.

— Что случилось?

— Ехали на аэродром. На нас напали вон те. Водителя подстрелили, подошли поближе, он их положил. И сам помер.

— А ты что?

— А я без оружия. Мне сказали — не надо брать, тут безопасно.

Мой собеседник выругался, коротко и зло.

— А умеешь стрелять-то?

— В тире бывал.

— Что с рукой?

— Зацепило пулей. Мякоть разворотило, но кость вроде цела.

— Надо помогать?

— Вроде кровь остановил. До госпиталя доживу.

— Добро. Что там с Патрулём?

Это уже не мне, это первому, с рацией.

— Обещают в течение получаса.

— Хорошо, подождем. Скажи, парень, а тебя в детстве головой о бетонный пол не роняли?

— Нет, а что?

— А другие травмы головы были?

— Да, не так давно стукнули прикладом по лбу.

— Тогда понятно. Просто любой нормальный человек не будет сидеть рядом с кучей свеженакрошенного мяса без оружия! Да еще и раненый! Хищники от запаха крови дуреют и забывают о том, что человека они вроде бы не едят.

— Но у меня нет оружия.

— У водителя своего забери. Или у этих… напавших. Им уже ни к чему.

— А если полиция будет проводить расследование, они не подумают, что это я всех пострелял?

Мужик посмотрел на меня, как на убогого.

— Про тебя — не подумают. Уж поверь. Удивительно, что ты сам перевязаться смог!

А мне-то как удивительно! Первый раз перевязываюсь всерьез. До сих пор либо других заклеивал-бинтовал, либо врачи меня.

— Ладно, мы дождемся патруля, раз уж остановились. Но на будущее — всегда бери с собой оружие. Всегда, понял?

Я вяло кивнул. Мужик обошел поле брани, покоцал языком.

— А крут твой водитель! С такого неудобного ракурса, и расстояние не маленькое, да еще и раненый! Два отличных попадания точно в головы…

— Я сам удивился.

Дальше меня напоили крепчайшим кофе из термоса и добрых полчаса рассказывали правила поведения в саванне, правила обращения с оружием и еще кучу разных правил. При этом не забывая поглядывать по сторонам. Я сидел на валуне у обочины, слушал краем уха и старался не отрубиться.

Приехал Патруль. Я распрощался с добрыми мужиками из грузовика, пожелал им хорошей дороги. Пересказал патрульным сказку про героического Джонатана, защитника убогих офисных работников. Когда они узнали, кто там такой дырявый сидит в ведровере, на лицах отразилась сложная гамма чувств. И их можно понять. Безопасника на Базе предсказуемо не любили, но его смерть влекла за собой слишком много нервотрепки, проверок и писанины. Поэтому тоски в глазах было больше, чем злорадства.

Главный патрульный залез на крышу вездехода и взялся за бинокль. Довольно хмыкнул, подозвал двоих и отправил их за УАЗиком московских стрелков. У тех не было времени ни далеко отъехать, ни замаскировать его толком.

Залитый кровью дырявый ведровер оставили на месте. Трупы сложили в УАЗ и отправились на Базу.

Возвращение помню смутно. Был яркий свет в операционной, укол, и проснулся я уже утром. Как потом объяснили, сочетание обезболивающего с хроническим недосыпом, болевым шоком и кофе и слона с ног свалит. Хорошо, что хватило ума от виски воздержаться, а то были дурацкие мысли.

Утром заходил врач. Поинтересовался, кто мне делал перевязку. Хвалить не хвалил, но и не ругал особенно. Кровью не истек, и слава Богу. Недобро прошелся по каким-то хитрым пулям, из-за которых простейшая царапина превращается в рваную рану. Но сейчас все хорошо, рана почищена и зашита, через пару дней можно отправляться домой и приходить только на перевязки. Я поблагодарил, и мы расстались.