Влад Воронов - Не пойду в шпионы! [СИ]

Лунного света вполне хватало, чтобы разглядеть блокпост в деталях. Внешнее ограждение выложено мешками с землей. Внутри возвышается нечто одноэтажное с плоской крышей, тоже обложенное мешками. На крыше мешками же огорожен пост часового, но тот явно дрыхнет, откинувшись на бруствер и закинув ноги наверх. В глубине виден капот джипа. А дорога перегорожена очередным мохнатым пальмовым стволом на мохнатых пальмовых столбиках. Затеюсь строиться — надо будет из пальмы пятистенку сложить. Тёплая получится, каждое бревно считай в мех завернуто. И конопатить не надо.

Нот сбавил ход до минимума, джип медленно катился на холостых.

— Что будем делать?

Внезапно подал голос наш пленник.

— Подкатывайте вплотную к посту и гудите погромче. Наглостью возьмем. Опустите мне стекло. И приготовьте кто-нибудь двадцатку экю, я не взял с собой бумажник.

Придется играть по его сценарию, тем более выбора уже не осталось. Часовой проснулся от звука мотора и схватился за винтовку. Ладно, поверим Корнелиусу ван дер как-его-там, в здешних порядках он должен разбираться. В отличие от нас.

Нот остановился в метре от мохнатого шлагбаума и вдавил кнопку на руле. В тишине тропической ночи рев клаксона противно отозвался во всем организме. Раз, другой, третий. Потом раздался крик часового:

— Проезд закрыт. Приезжайте утром.

Нет, автомобильный гудок — фигня. И тепловозный тоже. Когда за спиной орёт возмущенный колонизатор, жидко срутся даже пароходы.

— Ты там охренел, мальчик? Убирай нахер свою загородку. Второй раз повторять не буду. Видишь — рация? Сейчас возьму микрофон и вызову сына с его головорезами. И одним блокпостом на дороге станет меньше.

Уверенности в голосе часового стало заметно меньше.

— Но мы… Мы же пограничная стража сэра Леопольда Оппенмайера…

— С твоим хозяином мы договоримся. Потом. Вот только лично тебе с того уже не будет ни холодно, ни жарко. ОТКРЫВАЙ!

— Сейчас, позову господина сержанта, — совсем упавшим голосом промямлил часовой.

Но сержант уже проснулся сам. Да и посмотрел бы я на человека, который продолжит спать в таком шуме. На сержанте даже было некоторое подобие формы, быстро и не очень ровно надетой, но все равно выглядел он солидно. По здешним понятиям.

— Да, сэр! Сейчас откроем, сэр! Это для всех остальных закрыто, а для вас — всегда. С этим идиотом-постовым я сам поговорю, сэр.

Тем временем еще двое выскочили из обложенного мешками домика и побежали открывать шлагбаум. Было видно, что они стараются, но спросонья и с перепугу получается не очень. Пару минут они отпирали огромный амбарный замок, соединявший петли троса, которым были смотаны столбики и бревно шлагбаума, потом снимали сам трос. Наконец, мохнатое бревно поползло вверх.

Из окна джипа высунулась кисть руки с зажатой между пальцев двадцаткой. Сержант проворно выхватил банкноту и посмотрел вслед отъезжавшей машине, вытирая пот. То, что деньги держала не холеная рука ван дер Пирса, а мозолистая клешня Андреича, его не смутило. Деньги — они и в Новом Мире деньги, а кто их дает — дело десятое.

Мы отъехали уже довольно далеко, когда Нот протяжно выдохнул:

— Вот не за что их убивать. А насколько проще было бы…

— Для сотрудника Ордена и героя, который воюет с работорговлей, вы сейчас говорите странные вещи.

— Я в первую очередь военный, привыкший решать проблемы наиболее эффективными методами. А вам спасибо, мистер, выручили.

— Ничего сложного, просто хорошее знание рабской психологии. Признайтесь, боялись, что я что-нибудь этакое выкину?

Андреич молча снял свой наган с боевого взвода и убрал в кобуру.

— Боялись. А зря. Даже если бы выгорело, а вероятность такая невелика, прямо скажем, просто сама идея быть спасенным людьми этого дуболома Оппенмайера… Да меня здесь уважать перестанут! Да я сам себя уважать перестану!

— Я очень рад, что на этом этапе наши интересы совпали, — дипломатично сказал Андреич, и разговор угас.

Долгая ночь заканчивалась. Темень за окном посерела. Дорога становилась все лучше и лучше, временами были видны следы работы бульдозера. В низких местах под колесами хрустел гравий, а однажды мы даже увидели подобие дорожного знака. Стрелка показывала, что Браззавиль где-то там. Слово было написано на каком-то местном диалекте, или просто с ошибками. На расстояние до Браззавиля доски не хватило.

Нот пару раз клюнул носом, и я предложил его сменить за рулем. Типа сам успел поспать, в рабстве находясь, а моему освободителю неплохо бы отдохнуть. Вдруг война, а он устамши? Охранник не стал кочевряжиться, устроился на пассажирском сидении, надвинул бейсболку на лицо и задремал. Да, есть разница в комфорте между орденским дефендером и эти чудом американского автопрома. Там даже мне ноги девать некуда, а здесь можно хоть с девочкой на коленях… устроиться, да.