Александр Сапегин - Жизнь на лезвии бритвы. Часть II

Мгновенно между нами и гостями опустился невидимый железный занавес отчуждения и будто бы похолодало. Каюсь. Не будто. Действительно похолодало, но я взял себя в руки. Не будь я уставшим до дятлов, долбящих стальными клювами по ноющим суставам, и не вымотан морально, я бы постарался обернуть всё в шутку, а так первой мыслью было: «Да как он смеет!»

Ага, вижу по глазам и лицам друзей, аналогичная мысль успешно обосновалась и в их головах. Что ж, дураки и умные мыслят на одной волне. Надеюсь, мы не совсем дураки. Осознав промахи, Жан-Поль совсем не картинно смутился, но что-либо предпринимать было поздно, шлея успела попасть под хвост некоторых товарищей (не будем показывать на них пальцем).

— Магией клянусь, ни вовремя тренировок, ни во время выступления мы не использовали магию, — сказал я, распрямляя ладонь. Яркий свет, как от вспышки фотоаппарата, резанул по глазам. Клятва засвидетельствована. — Дадли Дурсль, к вашему сведению, месье Делакур, не владеет волшебной палочкой. Он — сквиб.

Сказав, что хотел, я развёл пальцы в стороны и между ними побежали мелкие разряды, в следующую секунду над ладонью повисла искрящая шаровая молния. Магию я не потерял, личную магическую силу продемонстрировал во всей красе: невербально, без палочки. Глядя на лиловый шарик, Делакуры замерли, как кролики перед удавом. Не ожидали они от гряз… маглокровки подобных демонстраций. Я же внутренне усмехнулся, демонстрируемый электрический «шарик» преследовал одновременно несколько целей, одной из которых оказалось посеянное зерно сомнений в магглокровности некоего Г.Эванса. Пусть думают. Думать иногда полезно. Покрасовались, хватит. Молния втянулась в руку, гости отмерли и вспомнили, как дышать. Осталось добить, обернув чужой промах против его владельца:

— В политике, мистер Делакур, двойные стандарты применяют направо и налево, не взирая на лица. Это всем известно и всеми принимается за правила игры. Свои, даже если они черней черта, всегда хорошие, чужие, будь они хоть ангелы во плоти, априори из плохих парней. Даже если кто-то из своих является настоящим сукиным сыном… да, он сукин сын, но он наш сукин сын. Вроде так, я ни в чем не ошибся? Применительно к нам, в данном конкретном случае ваш поступок и оскорбительную фразу можно назвать одним емким словом. Лицемерие! Вы можете, поклясться, что ваша дочь Флер не пользовалась шармом и выборы королевы были кристально честными? Нет. Не думайте, я ни в чём её не обвиняю. Ваша дочь — вейла и пользоваться шармом для неё, как дышать для обычных людей. Это её природа, от себя никуда не деться.

— Флер вейла на четверть, она квартеронка, — опять ляпнул Делакур, не подумав, видимо привык, что английские маги в массе своей не отличаются образованностью и воспользовался привычным застарелым штампом, который всегда проглатывали без хлеба и соли.

— Нельзя быть чуть-чуть беременной, месье Делакур, — ответ заставил французов скривиться, — как нельзя быть вейлой всего лишь на четверть. Вейлой можно быть или не быть совсем. Прошу извинить нас, но у нас ещё остались дела. Габриэль, Флер, леди Апполин, было приятно познакомиться.

Делакуры старшие принесли извинения за необдуманные слова, прозрачно намекнув не таить обиду. Понятно, все устали, на нервах. С кем не бывает.

Я поочередно раскланялся с дамами. Дабы окончательно не рвать возникшую нить, тем паче знакомство может пригодиться в будущем, а таким не разбрасываются из-за одной личной неприязни, подсластил горькую пилюлю размолвки и оставил возможность взаимной реабилитации:

— Надеюсь ещё не раз увидеться с вами в другом месте и продолжить наше общение. Лорд Делакур…

Надеюсь, резкость суждений спишут на молодость и усталость после соревнований, при извинениях оппоненты сами кивали на сии факторы, так что мне сам Мерлин велел. Взрослые люди должны понимать, что молодости свойственна категоричность и резкие контрасты. Молодёжь не понимает и не принимает полутонов. Возможность для манёвра я оставил. Распрощались мы без ругани. Ну, ляпнул большой дяденька с горяча, ну, рубанул пацанчик с плеча. Ответил, так сказать, уколом на укол. Не полез же он в бутылку, разрулил ситуацию миром и без существенных потерь для сторон.

Средиземноморское побережье Франции. Сент-Максим, поместье Рода Делакур.

— Габри, — лениво ковыряясь вилкой в салате, Апполин Делакур обратилась к младшей дочери, наградив её строгим взглядом. — Скажи мне, что ты себе позволяла?