Александр Сапегин - Жизнь на лезвии бритвы. Часть II

Мириады птиц в темнолесье вспорхнули с насестов и гнёзд. Единомоментно проснулись все магические твари, пошло волнами озеро. Расширяющая волна энергии, освобождённая из многовекового заточения, смыла маноловушки директора и стёрла в порошок сонм чужих чар, навешанных на замок за сотни лет. Пыль, грязь и запустение покинули стены школы. Обновились все аудитории и факультетские общежития, открылись заброшенные классы и ритуальные залы. Хаотичное блуждание лестниц прекратилось, пропали исчезающие ступеньки. Непреступными барьерами в магическом спектре сверкнули щиты замка.

Разинув в беззвучном крике рот, вывалился из липкого кошмара Альбус Дамблдор. Смахнув с чела пот, старик прислушался к себе.

— А-а-а! Тварь! — от вопля, соревнующегося с криком баньши, рассыпалось стекло в спальне бывшего директора школы Хогвартс. — А-а-а!

Замок разорвал последние связи с одиозным стариканом, и только воля нового хозяина школы удержала нечестивца в древних стенах. Месть подают холодной, выстывшей от вымораживающего страха жертвы отмщения. Я оставил старикана в замке. Пусть помаринуется неизвестностью и нервничает, ему полезно. Для того, чтобы борода многогрешная не сорвалась в забег ей оставлена иллюзия слепоты замка на прошлые художества, хотя одно слово и желание, пинок под задницу отправит старика прямиком до Северного моря. Маховик, братцы, запущен и его не остановить. По крайней мере одряхлевший Дамблдор, лишившийся поддержки, операцию отменить не успевает, у меня же есть небольшой запас времени для визита на кладбище Литл-Хенгтона. Пришло время нанести последние штрихи на заранее приготовленную полотно картины, с лета ждущей завершения. Следилки, в народе зовущиеся «паутинками», несколько дней назад засекли активность эмиссаров «светоча», готовивших арену для возрождения, а два дня назад на погосте маггла Реддла, водили хоровод Питер Петтигрю и Барти Крауч, который (та-дам!) успешно скрывался под личиной Людо Бэгмена. Такие вот пироги с котятами… или беляши? Барти спалился, прибыв на погост за семь минут до окончания действия оборотки. Как я подозреваю, Крауч принимал какой-то модифицированный состав, так как за время нашего кратковременного общения я не почувствовал от него характерного запаха, присущего многосущному зелью. Актёром Барти тоже оказался выше всяких похвал, хотя канонный вариант был куда сложнее, в отличие от выходок Людо, сыграть которого оказалось намного проще, чем Грюма, зато у Людо был доступ во все «щели» турнира. Ладно, не будем отвлекаться на списанных в расход слуг «света» и «тьмы» (они ещё не знают, что Миледи с нетерпением ждёт их за порогом жизни и смерти). В отличие от первых и вторых, нанятые Вальпургой специалисты побывали на кладбище в июле прошлого года, оставив на нём несколько замаскированных артефактов, полностью перекрывающих возможность аппарации и перемещения порт-ключами. Кроме антиаппарационного купола, смертожранцев и наблюдателей Дамблдора ожидает несколько дополнительных сюрпризов, главный из которых Шиаш. Да-да, василиск остался в засаде.

Завершив все дела и приготовления, я портанулся в замок, благо отныне обладал VIP-доступом к системе защиты периметра и перемещения. До завтрака оставалось три часа. Два из них выделялись на покемарить, час на приведение себя в порядок.

Не выспавшийся и злой плетусь на завтрак, не замечая гула голосов, захлёстывающих Большой зал словно морской прибой песчаный берег. Школяры и гости вовсю обсуждали обновлённые интерьеры школы, вопросы сыпались на Дамблдора как из рога изобилия и тому не оставалось ничего кроме сохранения мины при плохой игре. А замок восхищал, став ещё величественнее и красивее, чем раньше. Деканы и маги почувствительнее делились с друзьями и коллегами новыми ощущениями от тока магии по стенам и коридорам, радовались обновлённым аудиториям и классам и фонтанировали восторгом после посещения открывшихся ритуальных и тренировочных залов. Флитвик, Кар и Минерва постоянно перемигивались, бросая в сторону Дамблдора быстрые взгляды, им кислая мина бородача была что бальзам на сердце. Ничуть не скрываясь и не смущаясь, Минерва высказалась в том плане, что изменения, произошедшие за одну ночь, не входят в перечень заслуг бывшего кумира. За десятилетия директорства тот палец о палец не ударил для восстановления престижа школы, хороня все благие начинания за пустопорожними разговорами о мифическом всеобщем благе. Прекрасно слыша речь своевольной деканши львиного прайда, старик только скрипел зубами от злости. Ни власти, ни авторитета заткнуть МакГонагалл у него не осталось.