Александр Сапегин - Жизнь на лезвии бритвы. Часть II

Волдеморт — мордредов выродок (да не узнает Тёмный Лорд о «сердечных» эпитетах), разворошил осиное гнездо и взрастил паранойю британского министерства магии до невообразимых высот. Какого грязного снуфла ему были нужны рейды устрашения по магглам и магглорождённым? Засветиться перед правительством простецов? Засветились дальше некуда. Надёжные люди докладывали, что королева тайно снюхалась с Папским престолом и в протестантскую Британию чуть не нагрянули паладины Инквизиции, а эти выродки света совсем не ведают жалости. Лучше верхние уровни Азкабана, чем подвалы клириков, упаси Мерлин от подобной участи. Из тюрьмы хоть возвращаются… Спасибо мальчишке Поттеру, угомонил Хозяина. Лорд, сволочь безносая, сгинул, подставив последователей под удар магического правосудия. Тут уж аврорат, до этого поджимавший трясущийся хвост, развернулся во всю ширь, мстя за страх и унижения. Обыски и облавы следовали непрекращающимся потоком, темных магов загоняли словно дичь. Обладателей меток бросали в Азкабан по самому факту наличия метки на предплечье левой руки, и лишь потом разбирались: кого, за что и почему. Чаще всего разбирательства оканчивались сроками от пяти до двадцати лет соседства с дементорами. Ускользнуть из лап правосудия сумели немногие, Кребб и Гойл в их числе. Попав в трудное положение и в зависимость от Малфоя, боевые маги приложили немало сил, чтобы восстановить сильно пошатнувшееся материальное положение. И совсем из ряда вон выбивался факт вложения скудных финансов союзных семейств в маггловский бизнес.

Окружающим демонстрировалось, что древним магическим аристократам, скрепя сердце, пришлось наступить на горло собственной гордости и идти на контакт с обычным миром. В реале дела обстояли несколько иначе. Начиная с восемнадцатого века, в обстановке глубочайшей секретности, через посредников и подставных лиц, Гойлы и Креббы вкладывали небольшие суммы в акции маггловских компаний. Что же изменилось после исчезновения Тёмного Лорда? Компаньоны вывели часть инвестиций из тени, придав им общественный и официальный статус. Только и всего. Маленький шажок для двух магов и огромный шаг для всего британского магического сообщества. Официально и неофициально денег от проданных «семейных» артефактов было совсем немного, но их хватило чтобы «раскрутить» бизнес и начать получать прибыль («легенда» прорабатывалась самым тщательным образом). Дальше — больше. Деньги есть деньги, они, как известно, не пахнут. Поэтому порицание «раскаявшихся» и взятых Лордом Малфоем на поруки Пожирателей, в среде бывших коллег…, тем более в среде бывших «коллег», было исчезающее малой величиной. Те, кто поумнее, понимал, что люди потратились изрядно и в большие долги влезли, попав к Малфою на крючок. То, что боевики рассчитались с Люциусом галеонами, которые гоблины конвертировали из долларов и фунтов, ставилось магам только в заслугу. И ничего, что им приходится показательно переступать через себя, изображая маггловских бизнесменов и инвесторов.

В абсолютной тишине лорды раскурили сигары. Ароматный дымок взвился под потолок и закружился лёгкими перистыми облачками. Солнечные лучи, врывающиеся через открытое окно, расчертили дым яркими полосами, в которых танцевали невесомые пылинки. Бесшумной аппарировавший эльф, учтиво поклонившись хозяину и гостю, водрузил на столик между кресел поднос с бутылкой коньяка и приземистыми снифтерами с широкой чашей.

Снифтер* — коньячный бокал тюльпановидной формы с короткой ножкой и широкой чашей.

Ещё раз поклонившись, эльф разлил коньяк по бокалам после чего испарился. Настоящие ценители полагают, что коньяк стоит пить только в особенно тёплой и дружеской остановке. Можно ли встречу двух лордов назвать дружеской? Несомненно! Сколько лет вместе, плечом к плечу, и сыновья-наследники идут по пути грозных родителей.

Выпустив колечко дыма, Якоб Гойл поднял снифтер на уровень глаз, всмотрелся в густой, насыщенный янтарный цвет напитка, характерный для старых коньяков и, прислушиваясь к запаху, повёл носом над бокалом. Коньяк порадовал придирчивого ценителя ванильными нотками, за которыми нагрянула цветочно-фруктовая композиция. Джонатан понимающе усмехнулся. Отпив из своего бокала, Кребб растер напиток по нёбу и расслабленно откинулся на спинку кресла. Хозяин повторил маневр друга.

Вскоре между лордами завязался вялый треп. Джентльмены, будучи истинными англичанами, обсудили погоду, котировки на бирже, затронули женщин, коснулись политики, как маггловской, так и магической. Только ленивый нынче не обсуждал непонятные движения Лорда Гринграсса и его сторонников в Визенгамоте. Что-то назревает. Постепенно, как полагается в таких случаях, обсуждение подошло к главной теме — к наследникам.