Insvit_F.D.: Влюблен по собственному желанию

Снейп любил и знал зелья - это было единственное дело в его жизни, которому он был готов отдавать все свое время, и мог с уверенностью сказать, что чувствует себя спокойным и умиротворенным только тогда, когда готовит новое снадобье в тиши собственных подземелий. Видеть же, с каким отвращением и, что еще более досадно, пренебрежением, ученики относятся к его предмету, Северусу было больно. Нет, он не сомневался, что и сам приложил руку к тому, чтобы студенты боялись его, но при чем тут сам предмет, профессор понять не мог. Впрочем, по истечении многих лет преподавания он уже не пытался привлечь внимание учеников, заинтересовав их лекциями. За это время он уяснил одно: достаточно, чтобы они знали Зелья настолько, чтобы не потравить себя и близких в критический момент. А остальное… В конце концов, он им ничего не должен кроме знаний, а особенно - вечной любви. Чтобы каждый год ему приходили благодарности и отвратительно собранные букеты в память о том, как очередная партия недоумков покинула Хогвартс? Нет. За это ему не платят. Его задача - научить ленивых и бездарных студентов, а потом они могут выметаться на все четыре стороны.

С такими мыслями профессор Снейп и провел остаток урока, но, как бы ему ни хотелось, больше никто не заслужил снятия баллов. Он не придирался напрасно. Только тогда, когда видел откровенную лень или не менее откровенный саботаж, чего на этот раз, кроме выходки Поттера, не наблюдалось. Да и тот склонился над котлом, не подглядывая ни к Гермионе, ни к кому другому, делая свою работу с выражением стоицизма на лице. Признаться, профессор давно обратил внимание на то, что Поттеру стали гораздо лучше даваться зелья, но отвыкнуть попрекать уже взрослого парня не мог. Возможно потому, что чувствовал: именно для Поттера он проделывает всю работу, рискуя жизнью у Упивающихся, именно для этого неблагодарного мальчишки вынужден ждать, когда же, наконец, Вольдеморт осознает, что его предают раз за разом, что, когда новые планы проваливаются, каждый раз там присутствует он - Северус Снейп…

На собрания он шел, как на плаху, подготавливая себя к тому, что не вернется. Он давно привел в порядок свои бумаги и дела, его завещание несколько лет как хранилось у юриста, и сам он уже почти не жил, будто знание о собственной приближающейся кончине отбило всякую охоту строить планы на будущее. Да таких планов у него никогда и не было. А ведь профессору Снейпу еще не стукнуло и сорока… А этот мальчишка, этот бездарь, возвышенный остальными, погрязший в собственной славе… Что сделает он, чтобы оправдать усилия, потраченные на него?

* * *

Зелье Поттер приготовил правильно. Сегодня даже Лонгботтом исхитрился сделать нечто более пристойное, чем обычно. Снейп смолчал. Когда профессор не высказывал вслух свои претензии, приходилось только гадать, сколько именно баллов потерял Гриффиндор и за что, но сегодня Гарри знал, что остальные потери будут не на его совести.

Не дожидаясь друзей, он вернулся в гостиную, пока еще пустующую, прошел в спальню, свалил книги на кровать и упал рядом, слыша голоса, доносящиеся из-за двери. Скоро каникулы, а он, как обычно, останется здесь. Это было не так уж и плохо, если подумать. Придется подучить кое-что, пользуясь свободным временем, хоть и не так он мечтал провести праздники…

Вдобавок к отвратительному настроению, нападки Снейпа оказались последней каплей. Признаться, Гарри думал, что со временем профессор перестанет придираться к нему по пустякам, но перемен не предвиделось, и парень знал, что ситуация останется прежней, сколько бы времени ни прошло. И никогда Снейп не посмотрит на него, как на равного, а уж тем более, как на… Гарри заставил свои мысли направиться в другое русло. Эти размышления раз за разом причиняли ему боль - такую боль, какая не появляется даже от Круциатуса. Ведь он же ненавидел Снейпа. И, тем не менее, Снейп привлекал его.

Гарри не мог объяснить этого, но его внимание все чаще сосредотачивалось на профессоре Зельеделия. Возможно, причина была в том, что Северус Снейп никогда не делал ему поблажек, в отличие от остальных. Забота, в плен которой Гарри попал, едва переступив порог Хогвартса, с каждым годом становилась все обременительнее. В ее путах Гарри ощущал себя увечным или душевнобольным. Он чувствовал, что ему сходит с рук то, чего не простили бы другим. Так было на каникулах накануне третьего курса, когда за выходку с тетушкой Мардж он не получил наказания, так продолжалось и по сей день. Иногда он не выдерживал, срываясь на друзьях, но те делали понимающие лица и оставляли его в покое, будто говоря: «У Гарри такая тяжелая жизнь - он может позволить себе подобные срывы»…