MarInk: Жизнь в зеленом цвете - 6

- Я недоволен твоим отцом, - высокий, вибрирующий, холодный голос принадлежал Гарри.

- Да, мой господин…

- И мне хочется знать, способен ли наследник рода Малфоев выполнить задание, которое я поручу ему… - Гарри сделал многозначительную паузу.

- Я сделаю всё, что будет в моих силах, мой господин, - только что полученная метка чернела на тонком белом предплечье, окружённая тонкой красноватой каймой воспаления.

Гарри задумчиво смотрел на светлую, отражавшую красноватые блики факелов макушку коленопреклонённого Драко Малфоя и размышлял над тем, что же ему поручить. Что-нибудь такое, что было бы трудновыполнимым. Но при выполнении могло бы оказаться полезным, потому что бесполезных заданий лорд Вольдеморт своим слугам не давал.

«Дамблдор, - выдохнул тот Гарри, что до сих пор нависал над костерком из расширяющих сознание трав и глубоко вдыхал дым. - Нужно избавиться от старикашки - он вечно портит все планы… Дамблдор…»

Безволосая голова качнулась в раздумье; безгубый рот расплылся в усмешке, красные глаза полыхнули предвкушением забавы.

Дамблдор младшему Малфою не по зубам сейчас - и вряд ли когда-нибудь будет. Но невыполнение задания - донельзя удобный повод держать в кулаке единственного сына Люциуса. И когда Люциус выйдет из Азкабана, куда угодил по собственной глупости, то станет куда сообразительней и расторопней… наберёт утерянную за спокойные годы хватку. У него будет к этому достаточно весомый стимул.

А если вдруг Драко Малфой по какой-нибудь случайности сумеет убить директора Хогвартса - тем лучше. В конце концов, держать своих Пожирателей в кулаке можно и безо всякого повода…

- Ты должен будешь найти способ провести в Хогвартс группу Пожирателей, Драко Малфой, - тихие, почти вкрадчивые слова заставили слизеринца резко поднять голову и широко распахнутыми глазами уставиться на своего Лорда. - И собственноручно - только своей рукой, Драко, - убить директора.

- Д-дамблдора… мой господин? - выдохнул Малфой-младший.

- У Хогвартса сейчас только один директор, - улыбка этого лица напоминала простую прорезь в коже. Но это было порой даже на руку.

- Да, мой господин.

На помертвевшем лице Драко Малфоя отчётливо читалось: «Вот тут-то мне и * * * * * * ». Гарри мысленно ухмыльнулся.

Вольдеморт насторожённо вскинул голову, прислушиваясь к чему-то, неслышимому никому больше; замерший Гарри отлично знал, к чему именно, и пока ещё мог - рывком дёрнулся прочь от костра, больно ударившись о землю лопатками.

Полутёмная комната померкла, первые звёзды на небе радостным хороводом закружились в глазах Гарри. «Удача, какая чертовская удача… думал проверить, могу ли незаметно залезть Вольдеморту в голову, а тут как раз то, что надо было…» Он приподнялся на локтях, ловя ртом свежий воздух, и его вырвало прямо посреди лужайки.

«Что за чёрт?» Кисловатый привкус рвоты поселился на языке; Гарри сел по-турецки и потёр ноющий висок. «Кажется, ничем не травился…»

Его вырвало снова, но было уже практически нечем; и Гарри битых двадцать минут делился с окружающим миром своим запасом желчи, отчаянно надеясь, что дядя и тётя, если они ещё не спят, не выглянут из окна проверить источник подозрительных звуков в саду.

«Да что же это такое…» Гарри кое-как встал, затоптал практически догоревший костёр и даже предпринял попытку героического похода в пристройку за лопатой, чтобы убрать проклятую непонятную рвоту с самого видного места, но не дошёл; приступ боли, раскалённым обручем обхватившей голову, ослепил, подломил колени, и Гарри очнулся уже под розовым кустом, на полпути к пристройке, с постепенно утихающим звоном в ушах и с круговертью цветных пятен перед глазами.

Пришлось кое-как понавыдирать травы из наименее заметных мест - откуда-нибудь из-под кустов, например - и забросать рвоту. Конечно, глупо и малоэффективно, но совесть не позволяла Гарри оставить всё, как есть, а странная болезнь не давала убрать как следует.

«Задница», - пришёл Гарри к неутешительной оценке всех обстоятельств в целом, медленно, как выздоравливающий от перелома обеих ног, поднимаясь по лестнице. Пальцы белели каждый раз, когда он цеплялся за перила, приступы дурноты накатывали с новой силой, но уже не такие, как в саду; что было хорошо, потому что за заблёванную лестницу Дурсли расчленили бы его с особой жестокостью, забыв о страхе.

Добравшись до второй спальни Дадли, Гарри аккуратно прикрыл за собой дверь и с облегчением рухнул на кровать. Рухнул - и сразу же об этом пожалел, потому что на такое пренебрежительное обращение голова ответила весьма резким демаршем. Можно было добраться до сундука, выудить флакон со сваренным в школе обезболивающим и выпить, но встать не было никаких сил. Гарри обнял подушку обеими руками и прикрыл глаза.