Барон де К. - Блэкджек

Горло сдавило, шум в ушах нарастал, превратившись в рев, а потом словно лопнули барабанные перепонки - все звуки стихли, оставив мертвую тишину.

Гарри хотел закричать, но связки бессильно напрягались. Свет перед глазами начал меркнуть, Главный аврор медленно проваливался в пропасть, скользил по наклонным стенкам, катился в черную яму, где его поджидала пустота.

Гарри оглох, онемел и ослеп, органы чувств предали его. Он был выпотрошен, выпит и пуст, охвачен слепым ужасом. Если это была смерть, то пришла она совсем не так, как в первый раз.

* * *

Гарри вынырнул на поверхность от того, что его отчаянно трясли. Чьи-то руки гладили лицо, на кожу падали теплые частые капли. Осязание и обоняние работали с утроенной силой, компенсируя утраченные зрение и слух: Гарри остро чувствовал терпкий древесный запах, вцепившиеся в плечи пальцы.

Он промычал, силясь сказать:

- Тихо, волчок, у меня голова сейчас оторвется. Я тут. Я с тобой. Все нормально, не реви…

Но он ничего не видел, не слышал и не мог выговаривать слова. Хорошо, хоть закончилось действие Петрификуса - Гарри сжал запястье волчка, затем нащупал мокрое от слез лицо. Скорпиус припал к его груди, мягкие волосы щекотали шею и подбородок.

А потом совершенно беспомощного, бессильного, запертого в своем теле, как в клетке, Гарри подняли заклинанием, и он закачался в воздухе - его куда-то несли.

10. Эпилог.

Первые три дня оказались самыми тяжелыми: Гарри мог полагаться только на обоняние и тактильные ощущения и в собственном теле чувствовал себя, как в гробу. Иногда ему казалось, что он разучился даже дышать, и тогда Гарри накрывало паникой. Он начинал метаться, и кто-то - чаще всего Джинни - хватал его за руки, крепко держал, пока он не успокаивался.

Первые сутки жена от него не отходила, Гарри постоянно чувствовал запах ее любимых духов от Габриэль Делакур - «Буйство бладжеров» - ваниль, корица, жасмин, ладан, мускус и кедр. Джинни все время сжимала его ладонь, служа якорем, прочно привязывающим аврора к реальности.

Вместо благодарности Гарри испытывал раздражение: он почему-то не сомневался, что жена рада его беспомощности, такое положение дел ей очень даже по вкусу. Его полная зависимость от тех, кто рядом, и неспособность себя обслуживать, катетер над лобком и капельница в вене… Он знал, что несправедлив, но страх остаться инвалидом - без зрения, слуха, голоса и магии - заставлял срываться и переживать весь спектр негативных эмоций по кругу.

Гарри перечислял заклинания, которые мог вспомнить, в алфавитном порядке, играл сам с собой в «Магию слов» - каждое следующее заклинание начинается на последнюю букву предыдущего. Пытался, как мог, не сойти с ума.

Без переполняющей его магии он чувствовал себя выпотрошенным чучелом, набитым опилками и выставленным в музее. Пугалом огородным, в тыквенной голове которого воробьи вьют гнезда. Никем и ничем, пыльной ветошью, позабытой на чердаке за ненадобностью.

Порой он повторял какое-нибудь простенькое заклинание столько раз, что оно превращалось в бессмысленный набор букв, - но ничего, абсолютно ничего не происходило. Магия покинула его, вытекла вместе с кровью, ушла, как вода из высохшего колодца.

Гарри навещали: Джеймса он сумел узнать по пирсингу - двум металлическим шарикам, украшавшим его правую бровь, Ала по медальону, который тот носил, не снимая - внутри была четверть унции яда василиска в маленькой колбе из небьющегося стекла. Лили сменила духи, но по-прежнему забирала волосы в конский хвост. Гермиону легко было опознать по «шишке» на затылке и гладкому ободку кольца на безымянном пальце, Рона - по росту, тучности, мощным плечам и широким ладоням.

Зрение вернулось на четвертый день: Гарри проснулся, открыл глаза и тут же зажмурился. Голова закружилась, стены больничной палаты и мебель пустились в пляс. Но слух и голосовые связки по-прежнему не работали. Переждав головокружение, Гарри жестами потребовал пергамент и перо. Через несколько минут у его кровати собрался целый консилиум, светивший ему палочками в глаза, измерявший зрачки и проверявший глазное дно.

«Что с детьми?» - написал он.

«Все целы, - жена торопливо диктовала прыткопишущему перу, выпрошенному на время у одного из светил колдомедицины, ее рот открывался, но Гарри не слышал ни звука, - их отправили по домам. У взрослых заложников тоже высосали магию, но они потихоньку восстанавливаются. У помощника смотрителя уже получаются несложные заклинания, его жена извлекает искры из своей волшебной палочки. Бандиты захватили их на неделю раньше тебя».