Карина - Давай попробуем просто жить

Ни за что не стал бы просить его сходить к Северусу за ними, но выхода не было. Я уходил оттуда в спешке - «Да сбежал ты, Поттер, как последний трус» - так что ни о каких вещах, тем более об учебниках, и речи не шло. Тем не менее, на следующий день выяснилось, что я оставил там необходимые для учёбы принадлежности.

Я любил заниматься у него дома. Располагался в библиотеке за его столом, брал его чернильницу и перо, принимал его позу и, казалось, даже почерк становился чётче, а слова выразительнее. А он иногда подходил, становился за моим плечом, просматривал мои по обыкновению загибающиеся кверху строчки, хмыкал, комментировал, доводя меня этим до бешенства и заставляя вскакивать, бросать перо и вцепляться в его мантию, притягивая ближе, чтобы сделать что-нибудь с ним…

Как правило, на этом месте всё заканчивалось борьбой и поцелуем. Или начиналось. Это уж как посмотреть.

А потом, уставший и вымотанный, я неохотно вылезал из постели, подгоняемый так не к месту просыпавшимся в Северусе профессором, плёлся обратно за стол, стонал по дороге и запускал в волосы пятерню, и зевал, и жаловался, что сейчас не способен ни на что. И Северус вставал вслед за мной, проникшись моим горем, и придвигал второе кресло к столу. И полночи я дописывал какой-нибудь очередной трактат о свойствах магических растений горной Шотландии, а он сидел, обняв меня за плечи, и тихонько надиктовывал тёплыми губами мне в висок нужные фразы.

И весь стол его был завален моими учебниками.

А сегодня я попросил Драко пойти к нему и забрать их.

Я всё рассказал ему ещё три дня назад. Пришёл к нему домой прямо от Северуса. Кажется, я при этом кипел гневом. Малфой молча выслушал, покачал головой, посчитав видимо, что это у нас несерьёзно.

Следующие два дня я провёл у них с Гермионой дома. Герми корпела над книжками, и мы почти не разговаривали с ней. Зато с Драко я разговаривал много. Тогда-то он и сказал впервые, что я идиот. Будто я сам не знаю. А когда он начал повторять это чаще, мне оставалось лишь вести статистику. Но я даже не обижался на него.

Сейчас вечер, заканчивается третий день без Северуса. Я сижу у Малфоя и рассеянно вытаскиваю из сумки учебники, хотя отчаянно желаю лишь одного - спросить, как он там. Как там Северус. Конечно, я не спрошу. Мне не должно быть до этого никакого дела. Между прочим, он сейчас точно обо мне не думает. Наверняка. Вполне возможно. Мне так кажется.

- …и поэтому мы дождёмся, когда вернётся Гермиона, - заканчивает фразу Малфой. Я не вслушиваюсь, а потому не сразу понимаю, о чём это он. И недоумённо смотрю на него.

А Драко, уже не выглядящий усталым и поникшим, доходчиво, как ребёнку, разъясняет:

- Всему тебя учить. Мириться вам надо, вот что.

- Мириться! Слово-то придумал. Нам не по десять лет, - оскорблено дёргаю плечом, но слушаю уже заинтересованно.

- Тебе можно и меньше дать. Если так себя ведёшь, - Драко хмыкает и продолжает: - А у Гермионы всё-таки ума побольше твоего, вместе что-нибудь придумаем.

«Придумаем». Между прочим, с чего он взял, что я собираюсь с кем-то мириться? И что со мной вообще захотят разговаривать.

- Всё у тебя легко, - вздыхаю и смотрю на часы. - А Гермионе и впрямь пора бы уже появиться.

Малфой хмурит брови и кивает.

Следующие полтора часа мы почти не разговариваем, думаем каждый о своём. Гермиона всё не появляется. Драко мрачнеет.

Когда я ухожу, так её и не дождавшись, мы договариваемся встретиться утром в кафе раньше, чем обычно.

По дороге домой я размышляю, почему моя гордость не возмутилась при обсуждении вопроса о примирении. Вывод не слишком утешителен - она более честна, чем я.

Когда я ложусь спать, мне так не хватает его рук и тёплого дыхания, что стыдно щиплет глаза. Я обхватываю подушку, прижимаю к себе и утыкаюсь в неё лбом, и всё равно долго ещё не могу уснуть, ворочаюсь и вздыхаю. Малфоевское «Поттер, ты идиот!» звучит в голове каким-то бесконечным рефреном.

* * *

Ближе к вечеру неожиданно появляется Драко. Он хмурится и всё время, пока говорит, зачем пришёл, кусает губы и смотрит куда-то в сторону, словно ему хочется оказаться где-то далеко отсюда.

Я молча собираю со стола учебники и складываю в сумку.

Какая-то комедия абсурда, и я бы первый отпустил пару шуток, если бы не являлся непосредственным её участником. Но я продолжаю молчать и даже не спрашиваю, как там Гарри. И без того понятно, что обижен. И что не желает меня видеть. Гревшая меня весь день мысль о том, что он вернётся за своими вещами, и мы сможем поговорить ещё раз, кажется теперь бесполезной. Не вернётся.