MarInk - Давайте все сойдём с ума

Драко не отвечал. На его лице не было вообще никаких эмоций, будто это было не лицо, а накрепко запертая дверца сейфа.

- Да, Драко, Корин оказался более послушным мальчиком, чем ты, - взгляд Вольдеморта обратился к Малфою, но Гарри продолжал корчиться у его ног от режущей боли в шраме, потому что Вольдеморт ликовал, так ликовал, как никогда в жизни. Правда, теперь у Гарри получалось обходиться без крика - можно ли это было в данной ситуации посчитать прогрессом? - Поэтому я счёл возможным отдать Корину то, чего он так жаждал. Нет, не того мальчишку - кровь Поттеров и Эвансов слишком для этого ценна, а тебя, Драко. Кто бы мог подумать, что ты перейдёшь на светлую сторону из любви к моему главному врагу? Тем хуже для тебя. Больше ты меня не интересуешь. Корин, он твой, можешь убить, как ты этого хотел, - Вольдеморт махнул рукой, отворачиваясь от Драко, и вновь взглянул на Гарри.

- Ты посмел дерзить мне, Гарри. И за это будешь наказан. Crucio!

Сквозь пелену боли Гарри думалось как никогда чётко и ясно. Даже странно, что ни в одной спокойной обстановке так не удавалось. Извиваясь под Круциатусом, Гарри отстранённо анализировал ситуацию.

Раз Вольдеморт посмел явиться так внаглую и до сих пор никуда не перенёсся вместе с Гарри, чтобы прикончить последнего без шума и пыли, то он не опасается прихода Дамблдора. Отсюда следует, что защита зАмка вскрыта, и директор если не мёртв, то занят, сражаясь с Пожирателями, так же, как остальные преподаватели. Никто из присутствующих здесь студентов не может причинить Вольдеморту никакого вреда - вон как от него разлетаются во все стороны Ступефаи и Петрификусы. К тому же среди студентов завязалась своя драка - большая часть слизеринцев оглушает, а то и авадит без зазрения совести всех прочих. Что-то сделать может только он, Гарри, ему это суждено по факту рождения. А что-то сделать, находясь под Круциатусом, крайне затруднительно, значит, надо от него избавиться. А Вольдеморт всё не снимает Непростительного. Отсюда следует, надо остановить это самому.

Вот тут Гарри всерьёз пожалел, что так и не нашёл времени вчитаться в летопись собственного рода. Он пролистал исписанные Майклом Поттером хрупкие страницы, но вскользь, выхватывая по фразе на лист и улавливая лишь общую суть, нить, сюжет. И уж точно не искал между строк таинственного слова, легкомысленно полагая, что успеется. Нервные окончания всего тела Гарри словно плавились в кипящем масле, и он, с всё большим трудом сохраняя чёткость мышления, пытался припомнить, не было ли там чего такого… «Почему Вольдеморт всё не снимает Круциатус? Он хочет свести меня им с ума, как Лестрейндж свела родителей Невилла?». И тут вдруг до Гарри дошло, что он не кричал. Он молчал под долгим, очень долгим Круциатусом, и Вольдеморт всё это время ждал от него хоть какого-нибудь звука. И Гарри стало от этого факта смешно, и он хрипло засмеялся, издавая первый звук с тех пор, как прозвучало Круцио. Перед его мысленным взором возникла чёткая картинка одного из листов летописи. Ярко-красные, как кровь, буквы, которых там не было при прочтении, сияли перед внутренним взором Гарри. И он мысленно прочёл их, складывающихся в абсолютно незнакомое и сразу же забытое слово. И боли не стало. Гарри было подумал, что умер, и уже вообще ничего не чувствует, но ощущение прохладной травы под щекой доказало, что это не так. Вряд ли это сады Рая, где, теоретически, тоже должна расти трава. В Раю не должны сражаться между собой на палочках студенты Хогвартса. И уж точно там не было бы ошеломлённого Вольдеморта с отпавшей челюстью.

- Привет, Том, - сказал Гарри, поднимаясь с земли. Противная слабость после пыточного заклятия мешала, но не слишком. «Контроль и самодисциплина, ха-ха». - Пора поговорить серьёзно.

Глава 10.

Внутри у Драко всё обрывалось и летело куда-то в ледяной скандинавский ад, где никогда не было ни тепла, ни любви, ни света. Вольдеморт пришёл за Гарри. Он хочет убить Гарри. Это было единственным, что занимало Драко, и он даже пропустил мимо ушей всю пламенную речь Тёмного Лорда в свой адрес. Только когда Корин запустил в Драко Экспеллиармусом, блондин будто очнулся и автоматически откатился в сторону, выставляя отражающий щит туда, где его самого уже не было. Корин невольно проводил взглядом свой отразившийся луч и не заметил, как Драко пульнул в него самого Петрификусом. Вынув палочку из безвольных пальцев кузена, Драко наложил на него для верности связывающее заклятие и взглянул в сторону Гарри и Вольдеморта.