Сэнди Митчелл - Архив комиссара Каина

Я не нашелся с ответом, поэтому просто промолчал. Я, как и большинство людей, представлял себе инквизитора в виде устрашающего психопата, который мечом прорубает себе дорогу сквозь полчища врагов Императора. Эмберли же оказалась полным опровержением этому образу. В ней, конечно, была безжалостность, как мне стало известно в ходе нашего долгого знакомства, но все равно эта жизнерадостная, немного эксцентричная молодая женщина со странным чувством юмора была настолько далека от расхожих представлений о людях ее профессии, насколько только возможно [34] Что можно было сказать гораздо более кратко. .

Живан откашлялся:

— Инквизитор. Возможно, нам стоит заняться нашей насущной проблемой?

— Конечно. — Она активировала гололит, стукнув в нужном месте, чтобы заставить картинку сфокусироваться. — Нет нужды говорить, что все увиденное и услышанное здесь полностью секретно, комиссар.

— Естественно, — кивнул я.

— Вот и славно. Не хотелось бы вас убивать. Я задумался, является ли это шуткой. Теперь-то я знаю, что она ни капельки не шутила.

— Если вы упустили сей факт, — продолжила она. — Я агент Ордо Ксенос. Вы знаете, что это значит?

— Вы занимаетесь чужаками? — отважился предположить я.

Тогда я имел весьма смутное представление о структуре Инквизиции, но угадать было несложно. Эмберли кивнула:

— Именно так.

— Ну, по большей части так, — любезно уточнил Мотт. — Еще был тот культ Хаоса на Аркадии Секундус и еретики на Хоре…

— Благодарю, Карактакус, — произнесла она, явно подразумевая «заткнись к варповой матери».

Он так и поступил. Как я вскоре узнал, быть ученым значило быть одержимым деталями и мелочами, что неизбежно ведет к жуткому педантизму. Представьте себе самый худший вариант всезнайки, какого вы только встречали у барной стойки, но который при этом действительно все знает и не может удержаться, чтобы не вывалить на вас все сведения, касающиеся любой затронутой темы. Представили? У вас только половина картины. Мотт зачастую был чрезвычайно надоедлив, но, узнав его поближе, я стал считать его по-своему приятным собеседником. Особенно когда выяснилось, что его дарование включает в себя сверхъестественное интуитивное понимание вероятностей, которое он весьма неплохо применял за годы нашего знакомства в ряде игорных заведений. Эмберли вызвала на гололит звездную карту, которую я узнал без особого труда, потому как она была уменьшенной копией той, что я вскользь просмотрел перед высадкой на планету.

— Дамоклов Залив, — сказал я.

Инквизитор кивнула:

— Мы находимся здесь. — Она указала на систему Гравалакса, казавшуюся одинокой и изолированной на дальнем краю Империума. — Что-нибудь замечаете особенное в топографии региона?

— Мы близко к границам Тау, — сказал я, изучая изображения.

Эмберли не стала бы намекать на что-то столь очевидное, в этом я был уверен. Несколько соседних систем были помечены голубыми значками — занятые тау миры. Они почти полностью окружали наше теперешнее расположение, и только тоненькая цепочка дружественных желтых маячков соединяла нас с приветливой безопасностью Имперского космоса. Я подвел итог своим наблюдениям:

— Слишком близко. Если нам придется воевать здесь, нити снабжения будут слишком тонкими, чтобы мы могли чувствовать себя комфортно.

— Именно, — кивнул Живан и указал на несколько мест, где ниточки совсем просто было разорвать. — Они могли бы отрезать нас здесь и здесь безо всяких проблем. Мы окажемся в блокаде и нас проглотят за несколько месяцев. А тау в это время смогут свободно получать подкрепления из, по меньшей мере, четырех систем.

— Вот поэтому-то нам так важно избежать полномасштабной войны на этом жалком шарике, — сказала Эмберли. — Держаться за него — значит связать ресурсы трех секторов, только чтобы обезопасить наши линии снабжения и затянуть в эту воронку отряды Гвардии и Космодесанта со всего Сегментума. Говоря откровенно, этот мирок не стоит подобных усилий.

Сказать, что я был ошеломлен, значило не сказать ничего. Сколько я себя помню, тот факт, что священные владения Империума Его Величества ни в коем случае, несмотря ни на какую цену, не должны были быть запятнаны чужаками, был одним из постулатов веры. А теперь не кто иной, как инквизитор и вдобавок сам лорд-генерал, казалось, были только рады попросту отдать это местечко тау. Впрочем, у меня-то возражений не было, особенно если это позволит мне оставаться подальше от линии огня.