Сэнди Митчелл - Архив комиссара Каина

— Понял. — Голос сержанта был спокоен, но в нем чувствовалась настороженность, и я был уверен, что солдаты готовы стрелять в случае, если мы ошибаемся.

Считайте меня параноиком, я с радостью это признаю, ведь будь я по натуре доверчив, не до жил бы до почетной отставки.

Навстречу грузовику, подняв руку, выступила одинокая фигура, и Юрген плавно остановил машину. Я поправил форменную фуражку и постарался принять вид, как можно более подобающий моему комиссарскому званию.

— Кто идет?

Он был молод, еще со следами прыщей на лице, и, казалось, ему велик его шлем, на котором был хорошо виден нарисованный лейтенантский значок — типичная для СПО небрежность. Последнее дело в перестрелке — носить очевидный знак отличия, мол, «Стреляйте в меня, я офицер!». Впрочем, никто в СПО и не рассчитывает оказаться в настоящем бою, если только не ждет повышения с приходом очередного рекрутского набора в ряды Гвардии, чего, впрочем, на Гравалаксе не происходило уже несколько поколений.

— Полковник Кастин, Пятьсот девяносто седьмой Вальхалльский полк. И комиссар Каин. — Кастин высунулась из окна кабины, чтобы переговорить с ним. — Прикажите своим людям освободить дорогу.

— Не могу. — Его челюсть упрямо выпятилась. — Прошу простить.

— Правда? — Кастин одарила его таким взглядом, будто он был чем-то прилипшим к подошве ее ботинка. — А мне казалось, что лейтенант обязан выполнять приказ полковника. Не так ли, комиссар?

— Если верить моему опыту, да, — подтвердил я и перегнулся через нее, чтобы обратиться напрямую к этому щенку. — Или на Гравалаксе заведено как-то по-другому?

Он заметно побледнел, когда я окинул его своим Комиссарским Пристальным Взглядом:

— Нет, комиссар. Но мне приказано никого не пропускать ни при каких обстоятельствах.

— Полагаю, мои полномочия отменяют любые полученные вами приказы, — уверенно сказал я.

Он конвульсивно дернул челюстью.

— Лежащий далее сектор контролируют мятежники, — сказал он. — Тау вышли из своего анклава…

— Ложь! — подпрыгнул в кузове Эль'хассаи, представив на обозрение молодому лейтенанту и его людям свою синюю физиономию. Я серьезно начал подозревать, что горячий на голову тау ищет смерти, и, если он собрался продолжать в том же духе, я готов с удовольствием удовлетворить его желание. — Они остаются в тех границах, которые оговорены!

— Синекожие! — Лейтенант вскинул ружье, думая, что прикрывает нас. То же сделали и его солдаты на баррикаде. К моему невероятному облегчению, Лустиг и его люди сохранили полную невозмутимость и не подняли оружия, иначе от кровопролития нас отделял бы один удар сердца. — Что происходит?

— У вас нет полномочий знать, — спокойно сказал я, скрывая натянутые нервы с легкостью, выработанной годами тренировок. — Именем Комиссариата, приказываю вам пропустить нас.

— Предатели! — выкрикнул какой-то выродок из солдат СПО. — Это ксенолюбы! Наверное, украли грузовик!

— Свяжитесь со своим начальством, — сказал я все так же спокойно, при этом незаметно ослабляя застежки кобуры лазерного пистолета. — Штаб связи Гвардии подтвердит наши полномочия.

— Хорошо, — кивнул лейтенант, поводя дулом лазерного ружья между мной и Кастин, не зная, кому из нас безопаснее угрожать. — Мы так и сделаем. Как только вы выдадите нам синекожих.

— Вздернуть их! — опять выкрикнул тот же самый идиот.

Тау начали взволнованно переглядываться.

— Эти дипломаты-тау находятся под защитой Имперской Гвардии, — ровно произнес я, успокаивая себя его очевидной нерешительностью. — А это значит и моей. Во имя Императора, освободите дорогу или будете наказаны.

Полагаю, в случившемся далее виноват именно я, так привыкший к тому, что меня окружают гвардейцы, беспрекословно принимающие мою власть. Мне и в голову не пришло, что молоденький лейтенант не дрогнет перед ней. Но я не учел относительно слабую дисциплину в СПО и тот факт, что для него комиссар был просто еще одним офицером, только в занятной фуражке. У него просто не выработалось естественного страха и уважения к моей форме.

— Сержант! — повернулся он к одному из обрисованных светом силуэтов. — Арестуйте этих предателей!

— Лустиг, — сказал я. — Огонь!

Отдавая приказ, я уже наводил лазерный пистолет. Глаза лейтенанта на долю секунды стали большими, ликование карающего судьи в них сменилось мгновенной паникой, а затем я нажал на курок, и половина его лица перестала существовать.