Дэн Абнетт - Крестовый поход на миры Саббат - Омнибус

Изрешеченная пучками не-света, терзаемая тьмой, расщепленной на мириады оттенков серого, скалобетонная стена, казалось, пульсировала и изгибалась под нарастающим неумолимым крещендо голосов.

— Значит, не пустяки, — прокомментировал Утропий.

— Это никогда не бывают пустяки, брат мой, — ответил Базилион, поднимая свой силовой меч, чтобы прикончить поющие трупы одного за другим.

Когда не-свет попал на оружие, оно задрожало и загудело в руках космодесантника. Чернота как будто не отразилась от идеально отполированной поверхности меча, а впиталась в нее.

Отсечение позвоночников никак не повлияло на целостность трупов или их вокальные способности, и Базилиону пришлось крушить головы, ломая черепа и челюсти, но несломленные твари-мертвяки продолжали петь.

Утропий приставил к плечу свою лазпушку и выпустил короткую очередь в одно из тел, самое крупное в группе, в прошлой жизни бывшее мясником, выше двух метров ростом и весившим два центнера. Лаз-выстрелы потухли рядом с трупом с шипением и искрами, а те, что все же достигли стоящей в не-свете цели были ей поглощены и неким образом обогатили ее, сделали более зловещей.

Труп мясника покачал черепом и выпрямил позвоночник, будто распрямился во весь рост, вздохнул полной грудью и принялся издавать звуки своей мертвой глоткой еще громче и настойчивей.

— Только огнестрельное оружие, — отметил Утропий, снял с плеча лазпушку и потянулся за своим дополнительным оружием — болтганом.

Базилион неустанно бился с тварями, а не-свет все так же при встрече просачивался внутрь его клинка, отчего поверхность его становилась все темнее и тусклее, пока его владелец рубил и кромсал повисшие в воздухе кости.

Клеон бросил взгляд на пронзившие скалобетонную стену нити не-света и понял, что его мелтаган здесь бесполезен. Стену можно было пробить либо с осторожностью, либо с обратной стороны. Мелтаган был обузой, и ему тоже придется прибегнуть к набедренному оружию, и надеяться, что он сможет помочь своему брату Базилиону, на чью долю выпало контролировать обстановку.

Железные Змеи отфильтровали звуки какофонии вокруг себя, ставшие громче после того как трупы удвоили усилия по открытию Трещины и высвобождению из нее зверя, которому пришли поклоняться и приносить себя в жертву, и перешли на встроенные в шлемы системы связи. В разговорах не было особой надобности. Каждый воин знал своих братьев, взвесил ситуацию, свои слабые и сильные стороны, и действовал, исходя из этих данных.

Хрупкую и непредсказуемую стену нельзя было трогать. Хор трупов определенно имел над ней и, возможно, над тем, что поджидало с другой, темной стороны, некую власть, ведь космодесантники почувствовали присутствие имматериума ещё до того, как приблизились на десять километров.

Убить мертвецов в сиянии не-света было их первостепенной задачей, и для выполнения этой задачи они были неважно экипированы, не в последнюю очередь потому, что певцы хоть и не отвечали на удары, но попросту отказывались умирать. Апотекарий и Клеон не могли воспользоваться своим основным оружием — стрелять из мелты было рискованно, а лазпушка была бессильна в не-свете, и им остались лишь прибегнуть к огнестрельному оружию — болтганам модели «Годвин» и стандартной модели соответственно — снаряды из которых по большей части рикошетили от позвонков и черепов. Только силовой меч Базилиона был в силах нанести паломникам хоть какой-то урон.

Утропий продолжал осторожно стрелять из болтгана по поверхности стены, а Клеон примагнитил свой к поясу и взялся крушить черепа кулаками, но головы вели себя как боксерские груши. Они раскачивались и отскакивали, будто вместо хребтов были пружины, и возвращались на свое место, чтобы получить еще разок.

Настоящую работу делал Базилион — рубил и рассекал, разрывал и раскручивал — и, наконец, начал отделять позвонки друг от друга, выбивать зубы, и даже смог срубить с одного из позвоночников череп, который хоть и приземлился на полу скалобетонной платформы, все же продолжал хрипеть свою диссонирующую мелодию.

Первым изменения в воздухе почувствовал Утропий. Стыки его брони четвертой модели начали вибрировать, взвизгивая при каждом его шаге, и он понял, что сейчас что-то изменится. С включенными фильтрами и в броне модели «Корвус» его боевые братья не так быстро заметили перемены в воздухе, и все еще изо всех сил пытались заткнуть хористов, когда он окликнул их… Но опоздал.