Игорь Стенли - Кодекс Прехистората. Суховей (СИ)

— Теперь я здесь, я рядом, — взял Вику за плечи и посмотрел в её влажные глаза. — Мне нужно закончить тут одно дело, и я вернусь. Подожди, пожалуйста, ещё немного. А потом мы уедем. Домой.

— Хорошо, я жду. Иди, — Вика повернулась и, не в силах больше сдерживать эмоции, скрылась за дверью операторской ангелов, откуда появилась несколькими минутами ранее.

Тут же подскочила беспокойно переминавшаяся с ноги на ногу неподалёку Даша.

— Ты как? — вполголоса спросила она, осматривая меня на предмет повреждений. — У меня лишь обрывки данных с коммуникатора. Цел?

Изорванный при прыжке с насыпи пиджак я давно выбросил, брюки очистил. О случае на обочине трассы М-10 напоминали только стёсанная на ладонях кожа и еле заметные капельки крови на рубашке.

— В порядке, — ответил я тоном, дающим понять, что эта тема закрыта. — К Вике подобрались. Присмотри за ней. Прошу. Пока меня не будет. Кто-то «наверху» желает со мной встречи. Я туда и обратно.

Мы перекинулись с Дашей парой слов, прежде чем я снова зашагал по широким светлым коридорам вслед за неустанно сопровождающей меня девушкой в чёрном. Интерьер Реликта-7 не был похож ни на одно из виденных мной раньше архитектурных решений: тот же белый свет, исходящий от единой поверхности потолка и стен; плавные биоморфные линии коридоров и атриумов, в которых прогуливались одни люди и спешили по своим делам другие. В некоторых залах были предусмотрены проёмы с панорамным остеклением, смотрящие в огромное помещение, наполненное словно настоящим солнечным светом и зеленью деревьев, — большой подземный парк. И воздух — настолько чистый и свежий, что хотелось в нём раствориться и забыть обо всём.

Но забыться я пока не мог. Не имел права.

Мы миновали оживлённый хаб, куда сходилось множество коридоров и где виднелись не менее десятка лифтов, а в центре из небольшого озерца, окружённого пышной растительностью, бил фонтан. Некий неизвестный мне зодчий в совершенстве владел своим искусством, поскольку сумел органично подружить биотек и фрагменты естественных природных ландшафтов. Глазу следовало бы радоваться.

Но я не мог радоваться — разум и тело сжались, словно перед последним броском.

Ещё немного — и я вслед за «адъютантом» шагнул в кабину лифта. Тонкими пальчиками девушка пробежалась по сенсорному экрану, и механизм пришёл в движение. Затем она повернулась ко мне и посмотрела прямо в глаза — глубоко, испытующе, будто собиралась задать очень важный вопрос. Это было первое за весь наш долгий путь проявление каких-то эмоций с её стороны. Я ответил спокойным уверенным взглядом, и она отвела глаза.

Со спутницей мы расстались у открытой двери, ведущей в неизвестность. Девушка только бросила в пустоту помещения несколько слов на незнакомом языке — и, кивнув, скрылась в лабиринтах коридоров. На уровне, куда мы прибыли после долгой поездки в лифте, обстановка была совершенно иной — никаких светлых оптимистичных пространств. Однако и тут не обошлось без архитектора. Стена с одной стороны — тёмная, матовая, поглощающая свет потолочных точечных светильников без остатка, из-за чего вокруг царил полумрак. Другая же стена — мраморная на вид, по ней чуть слышно струилась вода и вилось экзотическое растение.

Я стоял и изучал стены, хотя следовало бы уже зайти. И я сделал шаг.

Внутри — круглый зал, диаметром метров тридцать, потолочные светильники по периметру, а в центре потолка овальный проём, откуда лился дневной свет и свисали тонкие лианы. Мне показалось, что я попал в музей: по стенам расположились крепления и полки, заполненные экспонатами. По левую руку были выставлены архаичные предметы быта, оружие, инструменты, а справа экспозиция заканчивалась, напротив, футуристического вида объектами, о назначении которых мне сложно было судить. Внимание привлёк небольшой прозрачный куб с белыми гранями, в центре которого слабо светился округлый лиловый огонёк. Я засмотрелся на переливающуюся сферу и не заметил, как из дальней тёмной части зала шагнул чёрный силуэт.

Я чуть отпрянул — столь неправильной показалась высокая фигура в длинной мантии с глубоким капюшоном. Скользнул глазами по стенам, инстинктивно подбирая орудие самообороны на случай опасности. Уроки недавнего прошлого я усвоил на уровне условных рефлексов. С минуту мы стояли друг против друга. В повисшей тишине я слышал только стук собственного сердца и журчание воды в коридоре. Затем незнакомец начал говорить. Голос его был глубоким и низким, речь текла плавно, переливаясь многозвучием, но я не понимал ни слова. Моя фонетическая база данных не могла даже примерно определить происхождение языка. Любому диалекту присущи свои особенные черты, и напротив, там могут напрочь отсутствовать некоторые привычные звуки. Здесь же я слышал речь, богатую всевозможными сочетаниями гласных, согласных, звонких, шипящих и прочих, при том что обращение содержало небольшое количество фраз. Однако стоило незнакомым словам прерваться, как неожиданно заговорила Сестра — теперь она работала переводчиком.