Елена Лабрус - Элемента.L

И опять заржал. Она пыталась до него дотянуться, чтобы стукнуть, но было неудобно, особенно если учесть, что у него в руках были ее ноги и он активно уклонялся. Но она всё же дотянулась, и лупцуя его по чем зря, приговаривала:

- А фамилия моя слишком известная, чтобы ее называть!

- Иннокентий Смоктуновский! – отвечал он, прикрываясь, - Простите, я не узнал вас в гриме!

В результате этой потасовки, они выяснили, что любили одни и те же старые советские фильмы, а еще что это была жесткая, но очень скрипучая кровать.Наконец, Ева устала и угомонилась. Она так запыхалась, что никак не могла восстановить дыхание. Она сердито отвернулась, демонстративно сложив руки на груди.

- Ева Пеоновна, - позвал он шепотом и, как-бы опасаясь ее, прикрылся рукой.

Она показала ему язык и снова демонстративно отвернулась. Он стал осторожно двигаться к ней с той стороны, в которую она не смотрела. Она делала вид, что не замечает. И когда он практически с ней поравнялся, с возгласом «Ага, попался!», она схватила его руками за шею и стала душить. Он уронил голову на бок и высунул язык, как дохлая змейка, признавая, что она победила. А когда она уже почти поверила в свою победу, перевернул ее на спину и навалился сверху.

И поза получилась, ну, слишком красноречивой. И, нависая над ней, он смотрел ей прямо в глаза. И от его пронзительного взгляда ей не было страшно. Они оба понимали, что если он сейчас ее поцелует, то они уже не смогут остановиться. И он помедлил какую-то бесконечную долю секунды, а потом ее поцеловал…

Много чего было в жизни Евы. Разные дома, разные постели, разные парни. Бывало, хотелось собраться и потихоньку уйти, как будто ее здесь и не было. Бывало, стоя в душе, хотелось поплакать, а потом повеситься. Иногда было никак, она брезгливо снимала с себя пытавшиеся остановить ее руки и уходила, громко хлопнув дверью. Но сколько бы раз это не было, всегда "после" было только хуже, чем "до". Всегда, но не сейчас. Сейчас она лежала на полу, на жестком матрасе в заброшенной библиотеке деревенского Дома Престарелых с парнем, которого видела второй раз в жизни и ее не покидало ощущение правильности происходящего. Он лежал с ней рядом, подперев рукой голову, и водил по ее лицу выпавшим из подушки перышком. Было очень щекотно, она вздрагивала и отворачивалась, а он радовался этому и продолжал развлекаться.

- А твоя мать вышла потом замуж? - спросил он, продолжая прерванный разговор.

Ева перевернулась на живот, и оперлась на руки, иначе было трудно говорить.

- Да, вышла. Несколько лет назад, когда я уже в институте училась. За какого-то бизнесмена. Причем он так долго до этого за ней ухаживал!

- А до этого? - спросил Дэн.

- А до этого она растила меня одна. Все эти долгие годы. Всякое бывало, но, ни разу она не сказала про моего отца ничего плохого. Ни разу! Ни одного слова! И в ее жизни, мне кажется, не было ни одного мужчины, хотя я, конечно, по своему малолетству могла и ошибаться. Хотя моя мама- красавица!

- Уверен, так и есть - сказал он, целуя ее в плечо, - Я видел ее дочь! Она - совершенство!

- Правда? - сказала она удивленно, - Жаль, что я с ней не знакома!

- Жаль! - согласился он, - Вы бы подружились!

Он перевернулся на спину и смотрел в упор и не мигая, словно изучая ее. Как только у него получалось так смотреть!

- Расскажи мне о себе, - попросила Ева.

- А что ты хочешь знать? - он улыбнулся.

- Все, конечно! - сказала она удивленно.

- О! Ну, я холост. В связях, порочащих меня, не замечен, - с серьезным лицом начал Дэн.

- А! Знаю, знаю, - перебила его Ева, - Характер нордический, твердый. Беспощаден к врагам Рейха.

- Точно! Истинный ариец, - согласно закивал Дэн.

- Ммммрррррр! - зарычала она, уткнувшись лицом в матрас, - Ты вообще серьезным бываешь?

- Да я сама серьезность! - удивился Дэн.

- Знаешь, что мне больше всего не нравится в твоей комнате? - неожиданно спросила Ева.

- Я? - тут же среагировал Дэн.

- И ты тоже! - она посмотрела на него с вызовом, - Но даже хуже тебя то, что туалет находится в другой стороне коридора!

И она безнадежно посмотрела на свои разбросанные вещи.

- У меня есть идея! - сказал он, вылез из-под одеяла и ни капли не смущаясь, пошел к шкафу.

Ева села и с интересом разглядывала его со спины.

- Халата, конечно, нет! - говорил он, открыв сразу обе створки древнего шифоньера, - Хотя могу специально для тебя попросить у кого-нибудь из старушек!

Он посмотрел на нее в пол-оборота.

- Спасибо, - сказала она, вставая, и как ни в чем не бывало, одевая тапочки, - Я лучше так пойду!