Елена Лабрус - Элемента.L

- Ааааа!

- Ага! - кивнула она в ответ, встала и стала собирать со стола.

Дэн тщетно пытался вспомнить тот Бал Невест на котором была дочь Шейна. Но не помнил, чтобы хоть у кого-то хоть на одном балу были голубые волосы.

- Мам, а его дочь в то время уже была больна?

- Во время того бала?

- Ну, да, - подтвердил он,- Я, хоть убей, не могу вспомнить ни ее, ни ее мать. А Алька сказала, что у нее голубые волосы и Шейн привозил ее как-то в институт.

- Как у Мальвины? - спросила София.

- Как у.... Да, почти, - вовремя спохватился он, и имя Хацунэ Мику упоминать не стал.

- Нет, на том балу волосы у нее были обычные блондинистые. Азуры вообще редко красятся, тем более в такие нестандартные цвета, - сказала она как-то отрешённо, думая о чем-то своем, механически расставляя посуду из посудомойной машины по местам.

- Маам, она не красилась! Волосы такими из-за болезни становятся! - пытаясь докричаться до нее, громко сказал Дэн, все еще сидя за столом.

- Правда? Я не знала! Надо же! - пройдя в себя, удивилась женщина, замерев на время с чистой тарелкой в руках, - Я просто пытаюсь вспомнить, что же еще было на том балу примечательного.

- Я тоже, - уныло сказал Дэн.

- Надо у папы спросить и у Альки, - подытожила мать, - они-то уж точно что-нибудь вспомнят!

- О, это, пожалуйста, без меня! - тут же отказался Дэн, услышав имя сестры.

Дэн встал из-за стола и направился к выходу.

- Передай, пожалуйста, папе, спасибо за омлет. Ну, я пошел!

- Ну, давай! - махнула ему рукой мать.

Только вернувшись в свою комнату Дэн, наконец, посмотрел на часы. Десять утра! "Надеюсь, Семен, уже встал!" - подумал он о друге, не сильно уверенный в положительном ответе. И судя по тому, что ответил он гудка с двадцатого, ответ был глубоко отрицательным.

- Алле! - сказал он охрипшим спросонья голосом.

- Прости, брат, думал, что ты уже встал, - не моргнув, соврал Дэн.

- Считай, что уже да, - покорно согласился товарищ.

И, несмотря на то, что Дэн его явно разбудил, соображал он хорошо, а потому перешел сразу к делу:

- У меня тут есть кое-что для тебя.

- По Бирюзовой чуме? - уточнил собеседник.

- И по ней тоже, - подтвердил Семен. - Помнишь какое-нибудь место в доме моего отца?

- А ты у отца что ли? - догадался парень, - Ну, помню библиотеку.

- Отлично! Прийти сможешь?

Дэн на секунду задумался:

- Думаю, да.

- Ну, давай! Жду тогда!

И он отключился.

Дэн собирался выехать к обеду и именно выехать. На машине. Он же собирался поехать к той девушке ! Но Сеня явно ждал его сейчас, и Дэн не стал возражать. Сейчас так сейчас! Испирироваться , значит, инспирироваться ! Он оделся потеплее - Вдруг опять в подвал! - сосредоточился, пытаясь припомнить комнату библиотеки и, едва картинка ожила , сделал глубокий вдох .

- Ну, наконец-то! - первое, что услышал Дэн, был все еще слегка охрипший голос друга.

Первое, что увидел Дэн - был развалившейся в кресле Арсений. В синей шелковой пижаме, серый, помятый и измученный.

"На его месте должен был быть я!" - подумал Дэн о несостоявшемся вчера походе в клуб.

- Пойдем! - сказал с трудом поднявший на ноги Арсений, - разденешься в комнате.

- Вэлкам! - сказал он, распахивая дверь, - я в душ, а ты, иди на кухню и закажи нашей домоправительнице кофе, самый крепкий, что она умеет варить.

И ушел. Дэн не возражал. Он не спеша разделся. Это удивительно, но толи раньше на стенах их не было, толи Дэн не замечал, но все стены комнаты Арсения в этом доме были увешаны портретами рыжеволосых красавиц. Он не надеялся, конечно, найти под ними таблички с названиями - не музей, однако! - но подошел к каждой. Даже ему, не любителю, живописи вообще и рыжеволосых красавиц в частности, все эти девушки на портретах показались ничего так.

Уже придя на кухню и поздоровавшись с колдовавшим там Мао, он неожиданно столкнулся с небольшой проблемкой: он не помнил, как звать их экономку.

- Эээ, доброе утро! - Дэн даже, кажется, покраснел, отвечая на ее радушное приветствие, - Арсений попросил кофе. Очень крепкий. Ну, как Вы умеете, - и улыбнулся этой немолодой и очень приятной женщине одной из своих самых искренних улыбок.

- О, конечно! Бедный мальчик! - запричитала она и послушно отправилась к кофе-машине, - ведь говорила я вчера Альберту Борисовичу отпустить ребенка, а он мне: "Пусть привыкает, да пусть привыкает!"

Она открывала и закрывала шкафчики, доставала, открывала и закрывала какие-то банки, беззвучно хлопала дверцей холодильника, но глядя на эту суету, Дэн понимал, что в ее передвижениях по кухне не было ни одного лишнего движения. И только когда на кофе-машине загорелась красная клавиша "вкл", а столешница после всех этих манипуляций осталась идеально чистой, она повернулась к Дэну.