Елена Лабрус - Элемента.М

- Как ты думаешь, Шейн смог открыть хоть одну из этих дверей? – шепотом спросила Ева.

- Я вообще не знаю, как работают азуры , но мне кажется, нет, иначе я бы ему не понадобился, - так же тихо ответил Дэн.

Ева подергала ближайшую к себе дверь. Закрыто. Она, так же как совсем недавно Арсений пошла толкать все двери подряд. Дэн не пошел, он делал это много раз и знал, что это бесполезно. Прошлый раз старушка была даже в своем уме и то у них получилось так мало. Сегодня же, снова одержимая этим полем, она вряд ли на что-нибудь среагирует и подавно.

- Ну, давай же, давай! – шепотом уговаривала Ева каждую дверную ручку, - Давай, Кэкэчэн, давай!

И вдруг из-под двери, к которой она сейчас обращалась словно блеснул свет, но потух так быстро, что Ева подумала, что ей показалось.

- Кэкэчэн? – снова тихо спросила она. И снова свет на долю секунды загорелся и погас.

- Кэкэчэн! – сказала она громче, и свет загорелся ярче и держался дольше, и она хотела уже открыть эту дверь, когда ей в голову пришла просто сумасшедшая идея.

- Дэн, я знаю, что нужно делать, - сказала она громко, спускаясь к тому месту, где, завороженно глядя на экран так и продолжал стоять Дэн.

- Что? – поворачиваясь к ней спросил Дэн. И Ева не поняла он вообще слышал, что она ему сказала?

- Я, конечно, не уверена, - сказала она, волнуясь, - но хочу попробовать.

Дэн посмотрел на нее удивленно, а она набрала воздуха в грудь и со всей силы крикнула:

- Кэ-кэ-чээээн!

Дэну показалось, что эхо многократно отразило от стен ее голос и хоть звук был не такой красивый как в Пизанском Баптистерии, когда поет один человек, а кажется, что целый хор, но произведенный эффект был куда сильнее. Сначала то там, то здесь из-под разных дверей стал появляться свет, потом стали светиться некоторые двери целиком, потом все это стало моргать, словно перегорающие лампочки, но потом все потухло. И когда Ева, опустив плечи, уже грустно посмотрела на Дэна, и расстроилась, что ничего не получилось, под самым потолком загорелась огромная хрустальная люстра. Дэн на секунду зажмурился от яркого света. Ева опустила глаза к полу, а когда снова подняла, то увидела, что потолок стал куполом, и от этого купола по стенам вниз стекает тяжелая темная краска, обнажая удивительные красочные фрески между массивными мраморными колонами. Дэн оглянулся. Там, где только что был экран, тоже возвышались мраморные стены. И больше ни одной двери.

Ева пошла рассматривать колонны, украшенные барельефами.

- Обожаю храмы, - сказала она Дэну, который к ней присоединился, - Храмы, соборы, церкви, гробницы, а еще замки и библиотеки – моя страсть с детства.

- Тогда тебе точно понравиться, - сказал Дэн и показал рукой вперед, туда, где в «его кинотеатре» когда-то был верхний ряд кресел. Всю стену теперь занимали полки с книгами в старинных кожаных переплетах. И зал продолжал трансформироваться, вытягиваясь в длину, обрастая навесными балкончиками и тяжелыми мраморными лестницами. Ева уже устала идти, тем более что все это было красиво и торжественно, но совершенно непонятно как связано с нанайской шаманкой.

Ближайшие кресла, в которые можно было присесть, находились как раз у стены с книгами, и Ева устало поплелась туда и сразу села. Дэн был выносливее, он не хотел рассиживаться, а достал с полки фолиант больше похожий на небольшую цементную плиту, только красного цвета и положил ее на стол между креслами.

- Надеюсь это не «Жизнеописание пророка Мухаммеда»? – недоверчиво посмотрела Ева на книжищу, - Я помню, в нем что-то около восьмидесяти глав.

Дэн ничего не ответил и просто открыл книгу. В ней были чистые листы. Абсолютно чистые. Он унес эту и принес другую книгу. Она тоже оказалась пустая. И третья. И пятая. Книге на десятой он тоже, наконец, утомился и присел в кресло рядом с Евой.

- Жаль, - сказал он, - Я надеялся хоть что-нибудь узнать об этой старушке настоящего.

- Да, Дэн, именно настоящего! Может она просто сама забыла, что из этого всего настоящее, а что обман.

- Ничего я не забыла, - прозвучал совсем рядом знакомый чуть с хрипотцой голос.

Они невольно повернулись, а старушка в длинном закрытом платье и богатой шали с длинными кистями на плечах, уже разворачивала удобное кресло, бросив на стол пачку недорогих сигарет и зажигалку.

- Рада, что ты не забыла мое имя и так правильно сумела им воспользоваться, - сказала она, усаживаясь и прикуривая сигарету.

Ева не знала, что сказать, она только открывала и закрывала рот, как выброшенная на берег рыба.