Елена Лабрус - Элемента.N

— Сейчас? — уточнил Дэн на всякий случай, не спуская глаз с Евы. — А как же Новогоднее застолье? Безумное бежевое платье с открытой спиной?

— К чёрту платье! — устало парировала Виктория. — Отвези. Меня. Домой.

Она стояла, опустив голову, и похоже, она действительно потеряла к празднику всякий интерес.

— Я не могу. Я обещал отвезти Эмму, — ответил Дэн, и только получив в ответ удивлённый взгляд своей фиктивной невесты, осознал, что ведь она одна не в курсе.

— Всё, я готова. Поехали? — раздался из-за его широкой спины голос Евы, и Дэн расправил плечи, чтобы закрыть её как щитом от тех молний, что тут же заискрились в глазах Виктории.

— Эмма? — Виктория бесцеремонно отодвинула Дэна и уставилась на Еву. — Только не вздумай говорить, что я ослышалась.

В её голосе звенел металл.

— Почему ты назвал её Эмма?

— Потому что она и есть Эмма. Эмма Браун, — ни один мускул не дрогнул на его лице.

— Я каждое слово должна вырывать из тебя клещами? — зло сверкнула она глазами на Дэна и продолжила прожигать ими дырку в девушке. — Эмма Браун первая жена моего отца. Сумасшедшая, из-за которой я появилась на свет с неизлечимой болезнью.

— Разве ты сделала не то же самое? — Эмма красноречиво уставилась на её живот.

— Давайте пройдём в мою комнату, — вмешался Арсений. — Вы начинаете собирать вокруг себя зрителей.

Довольно просторная комната Арсения без труда вместила всех. Дэн вошёл последним.

— Я не такая как мой отец! Я люблю своего сына больше всех на свете! — Виктория ни на градус не остыла пока они дошли.

— Уверена, что твой отец тебя не любит? — и спокойствие в голосе Эммы не было Евиным. Это был мягкий всепрощающий и всепонимающий тон Эммы.

Ева, не желая принимать участие в этих разборках, медленно пошла вдоль развешенных по стенам картин.

— Он всегда любил только одну женщину. Эмму Браун. Но насколько я знаю, она умерла. Умерла! И похоронена. И отец каждый год ходит на её могилу и просит прощения. Каждый грёбаный год в день её смерти.

Она оглянулась в поисках поддержки и увидела Анну Гард. Перевела взгляд на Арсения, и догадка взлетевшими вверх бровями появилась на её лице.

— Твой отец представил её как родственницу своей жены, но это ведь твоя мать? — обратилась она к Арсению. — А ты, если ты действительно Эмма Браун, то должна была вечно блуждать в межпространственном тумане. Как они тебя нашли и вытащили? И зачем?

— Это долгая история, — вмешался Дэн. — Когда-нибудь ты её узнаешь. Да, ты правильно поняла. Это Эмма, — и он показал на Еву. — А это Ева.

— А ты? — резко повернулась Виктория к Изабелле. — Ты всё ещё Изабелла или тоже какой-нибудь призрак прошлого?

— Нет, я просто твой ночной кошмар, — Изабелла смотрела зло, и от её прежней жалости к Вики не осталось и следа.

Дэн усмехнулся, но Вики заметила.

— Что так рассмешило тебя, Майер? — повернулась она к нему. — Вяканья этой жалкой самоубийцы? Да ты даже сдохнуть не смогла. У этой хотя бы получилось.

Она перевела взгляд с Изабеллы на Эмму и снова повернулась к Дэну.

— Отвези меня домой. Что-то мне тошно в этом клубе самоубийц. — Она бегло осмотрела картины. — Святая Ункумбера! Ты бы завязывал с рыжим, а то пополнишь эти ряды сумасшедших.

Это было адресовано Арсению. Его она тоже зацепила, словно краем плаща своим дурным настроением и направилась к двери.

— Наш водитель отвезёт тебя, если ты собралась домой, — оставшись равнодушным к её выпаду сказал Арсений.

— Меня отвезёт мой будущий муж, — растянула она губы в якобы любезной улыбке, обернувшись.

Дэн легко мог ей возразить — о том, что она будет дёргать его за поводок, а он исполнять её команды, они не договаривались. Но сквозь эту её агрессивность он чувствовал такое отчаяние, что не мог бросить её сейчас одну.

Она открыла дверь.

— Ты идёшь?

Дэн повернулся к Эмме.

— Я могу отвезти вас обеих. Но тебе не кажется, что он имеет право знать? — он смотрел только на Эмму, но краем глаза наблюдал как Феликс, не подозревающий о том, что это разговор о нём, едва заметно улыбался, глядя в спину Виктории. Он стоял, засунув руки в карманы, и как никогда был сейчас похож на своего отца. Эмма тоже это заметила — печаль, а не сомнение была сейчас в её глазах.

— Феликс, — и парень охотно повернулся на её обращение. — Я должна тебе кое-что сказать.

— Мне? — он с сомнением посмотрел на девушку.

— Я думаю, все в этой комнате имеют право это знать, — продолжила Эмма, глядя при этом на Викторию. Вики закрыла дверь и заинтересовалась.