Елена Лабрус - Элемента.T

Она едва успела выйти, когда они подошли и задержались на входе. В Таэл даже закралось сомнение — не откажется ли он? Но увы, увы! Он вошёл. Странно, но Таэл снова это расстроило. "Наверно, мне обидно за бабочку, а может за ту незнакомку, позаботиться о которой он просил в храме", — подумала Таэл. Но она отогнала от себя эти мысли. В конце концов, она же хотела знать о нем больше. Вот сейчас и узнает, кого он выберет.

К восторгу Таэл в большую чистую комнату с приглушённым светом с ним отправилась стройная блондинка с шикарной грудью и узкими бёдрами. Что ж, у этой Уны, видимо, шансов действительно не много. Тостозадые брюнетки оказались не в его вкусе.

Наверно, её занудная сводная сестра Энта сочла бы Таэл распущенной, но Богиням был не свойственен стыд. И Таэл с любопытством рассматривала то, что обнаружила эта белобрысая жрица свободной любви под его одеждой.

Что ж! Кое-чему их, юных богинь, конечно учили. Ведь должны же они знать, как вести себя с мужем в первую брачную ночь. Да и во все последующие тоже. Но, честное слово, не такому! Эта сисястая скакала на нем как сливки в маслобойке. И стонала как палубные сосны на ветру. И Таэл срочно захотелось замуж или хотя бы просто узнать, что же чувствует сейчас эта насквозь фальшивая девица. И недолго думая она оказалась в её теле.

О, боги! Всемогущие боги! То, что у неё сейчас между ног и называется нефритовый стержень? А так похоже на осиновый кол! Таэл чувствовала, как девушка сжимает свои плоские ягодицы при движении вверх и расслабляет при движении вниз, и как она делает это всё быстрее и быстрее. И его пальцы, ритмично приподнимавшие её бёдра и с силой вжимавшие в себя. Она слышала его частое дыхание, она видела его приоткрытые в наслаждении губы.

О, боги! Продажной девке это тоже нравилось! Она завелась так, что не замечала ни влажно чавкающих звуков, ни своих острых ногтей, что впились в его смуглую кожу. Она заорала, словно её режут, когда, запрокинув голову, он сказал: Да! Да! Даааа! И горячая волна удовольствия затопила её. У Таэл от этого выброса гормонов даже помутилось сознание. Она смотрела, как блестят капли пота на лбу Ратвиса, и ей невыносимо захотелось прижаться к его сухим розовым губам своими губами.

Чёрт! Таэл выскользнула из чужого тела и в изнеможении прилегла с ним рядом на влажную от пота подушку. Боль в её груди сродни той, что испытывала Уна, но в разы слабее, томила её грудь.

Парень хотел прижать к себе девушку, но она не позволила.

— Ты великолепен, Ратвис, но я всего лишь жрица свободной любви. Я не имею права привязываться к клиентам.

Он обессилено откинулся назад, и кажется, ни капли не пожалел о том, что она ушла.

— Ты великолепен, Ратвис! — сказала ему на ухо Таэл. — Но я всего лишь твоя Богиня. Я не имею права любить. Я понятия не имею что такое любовь. И я до сих пор не поняла, из-за чего все сходят по тебе с ума.

Виктории нравилось жить в доме Дэна, но она невыносимо скучала по Марго, кипарисам, холмам, виноградникам и теплу. Ей казалось, она не любила Тоскану, но настоящая зимняя стужа наводила на неё такую тоску, что после трёх месяцев зимы она готова была купить билет и лететь в свою Италию как все простые смертные на самолёте. Тем более ей нужно поговорить с матерью, а мать как отца, просто так сюда не затянешь.

Разговор с отцом нельзя было назвать сложным. Он был рад её видеть, и просто счастлив, что она поправилась. Он не осуждал её за столь эгоистичный поступок, и первый раз в жизни после разговора с отцом она почувствовала лёгкость. Невыносимая лёгкость бытия. Она чувствовала себя именно так. Она больше не злится на него и не презирает. И не ревнует к бывшей жене. Она должна была простить его, но попросила прощение сама.

Он поделился, что, конечно, любил Эмму, но после её смерти его угнетало именно чувство вины и страх, что она одинока, несчастна и до сих пор блуждает в пространственном тумане. Но теперь, когда он знал, что Эмма пусть и не совсем устроена, но в порядке, понял, что чувства к ней давно уже прошли. И единственное, что сейчас беспокоит его – это беременность той женщины, что сейчас рядом с ним. Он беспокоился за её здоровье, и за своего будущего ребёнка. Это для него сейчас стало самым главным.

Он был так рад за них с Дэном, что Виктория не нашла в себе сил сказать, что их отношения липовые. Она просто созналась, что её беременность оказалась для неё тоже одним из главных событий в жизни, и она как никогда понимает чувства отца.