Энн Маккефри - Небесные драконы. Небесный Вейр

Бекка посмотрела на все аккуратно разложенные инструменты и сказала Ксинне, — Может получиться.

Когда её положили на землю, Джирана пошевелилась и прошептала что-то. Ксинна наклонилась ближе, но разобрала лишь конец слова, — … пант'а.

Ксинна оглянулась вокруг. Они находились в центре площадки, далеко от яйца девочки-торговца, утверждающей, что это королева.

— С ней всё хорошо, — успокоила её Ксинна, но девушка всхлипнула, и её лицо исказила гримаса боли.

— Если она будет так дёргаться, не думаю, что получится зашить ей раны, — сказала Бекка, глядя снизу вверх на Ксинну, стоя на коленях рядом с девушкой.

— Ничего пока не делай, — сказала Ксинна. Бекка подняла брови удивленно, но Ксинна покачала головой, махнула рукой и помчалась к яйцу Джираны.

Верь мне, — говорила девушка, — Попроси золотых.

Тазит', зови всех золотых сюда, срочно!

Они здесь, — ответил синий, и Ксинна почувствовала, что он поднялся в небо и медленно кружит над головой, — Ты поможешь малышке?

У Ксинны не было ответа на этот вопрос.

— Ксинна, что случилось? — спросила Джепара, сразу, как только появилась со своей Сарурт'ой.

— Джирана умирает, — сказала Ксинна, и с этими словами слёзы полились из её глаз, — Мы должны помочь ей.

— Как? — спросила Мия: они с Салит'ой стояли неподалеку.

— Бекка, — спросила Ксинна, стиснув золотую всадницу, — Ты же можешь говорить с драконами?

Бекка кивнула, наморщив лоб в замешательстве. Ксинна схватила руку целительницы и положила её на яйцо.

Верь мне, — говорила малышка.

— Становитесь все в круг, руки на яйцо, — сказала Ксинна, — Джепара, говори с ней.

— Говорить с ней? — повторила Джепара удивленно, затем, поняв всё, положила другую руку на скорлупу и закрыла глаза.

— Мы должны попросить Ласпант'у помочь Джиране, — сказала Ксинна, закрыв глаза и положив руки на яйцо, мизинец ее правой руки касался мизинца Мии. Еще чей-то палец коснулся левой руки: это была Джепара.

Ласпант'а, — мысленно сказала Ксинна, — Помоги Джиране. Забери её боль, отдай её нам, сделай, чтобы она не шевелилась, и тогда ей смогут помочь.

Ксинна услышала, как рядом с ней Джепара ахнула от удивления.

— Давай! — крикнула Ксинна, передав ту же мысль Тазит'у. Она полностью сконцентрировалась в этот момент на яйце, на золотых, на маленькой девочке, которая попросила ее доверять ей и…

Это было так, словно она никогда по-настоящему не видела, не дышала и не чувствовала раньше. Мир ее чувств стал совершенно другим для неё, и это не поддавалось описанию, и вдруг…

Боль! Она задыхалась, её тело закаменело, она не могла ни дёрнуться, ни даже пошевелить хоть одним мускулом, она только чувствовала боль — чудовищную, бешеную боль — и, вместе с ней, ужас. Она умирала. Ей удалось усмирить ужас, справиться с ним, смягчить его, научиться контролировать боль, исследовать её, сравнить с другими видами боли, такими, как боль в плече, боль от родовых схваток, боль от ожога Нити или…

— Ксинна! — закричал чей-то голос, — Ксинна, всё закончилось.

Ксинна открыла глаза и с удивлением обнаружила, что лежит на теплом песке, на который рухнула рядом с яйцом.

— Ласпант'а? — прошептала Ксинна, поняв, что голос принадлежал Джепаре.

— С ней всё хорошо, — сказала Джепара, — Бекка закончила с Джираной. Нужно сходить проведать её.

Какое-то чувство, обрывок мысли, не давало покоя Ксинне, и она покачала головой, — Возьмём яйцо. Тазит', принеси его.

— Я сделала всё, что могла, — устало сказала Бекка Ксинне, кивнув на живот Джираны, прикрытый тканью, — Она не шевельнулась и не издала ни звука.

Ксинна почувствовала болезненное жжение в собственном животе и, морщась, задрала тунику, чтобы посмотреть, что её беспокоит.

— Ксинна, что с твоим животом? — спросила Бекка, увидев покрасневшую кожу.

Ксинна не ответила ей, обратившись вместо этого к темноволосой золотой всаднице, стоявшей рядом, — Джепара, как твой живот?

Всадница королевы молча подняла тунику и показала три параллельные красные полосы, такие же, как у Ксинны.

— Мы забрали боль, ведь так? — спросила Джепара и улыбнулась Ксинне, — Ей же надо было куда-нибудь деться.

— А как остальные? — Ксинна оглянулась через плечо на фигуру, молча бредущую за ними, — Тария, подними тунику.

Удивленная, зеленая всадница подняла тунику над своим раздутым животом. Три рубца пересекали её живот.

Ксинна посмотрела на неё и вспомнила, как чья-то рука легла на её плечо, а темноглазая женщина сказала, — Я тоже должна была помочь.