Гай Хейли - Темный Империум - Чумная война [ЛП]

Стоило ему закончить предложение, он тут же пожалел о своем тщеславии. Он чувствовал подобные внутренние после каждого написанного им отрывка. Зная о том, насколько хрупкими со временем могут становиться рукописи, он оставлял свое имя под заглавием каждой главы. Несмотря на то, что он действительно был на Эспандоре и действительно видел все своими глазами, потребности в подобных подписях было мало, а в таких подробных – еще меньше. Это была история о примархе, а не о нем, и все же он жаждал того, чтобы в нем признавали автора. В этом предложении были в два раза больше гордыни, начиная с указания его превозносимого ранга и заканчивая упоминанием его скромных монашеских корней, дабы все могли понять насколько высоко он поднялся.

Он отвлекся на секунду, прося прощения у Императора. Он решил, что сначала допишет историю войны до конца, после чего вычеркнет свое имя. Да, именно так. Он выполнит свой священный долг, а затем сотрет все упоминания о себе.

Плавно вдохнув и выдохнув, дабы не испортить свой почерк, он начал свою историю.

На Эспандоре Святой Гиллиман разбил силы ужасного примарха Мортариона, да будет он навеки проклят Императором за свое предательство. Благодаря великой силе и великому разуму, Имперский Регент Гиллиман, самый могущественный из сынов Бога-Императора, выдвинул свои войска против невообразимых тварей, изгнав их как с этой планеты, так и со всех прилегающих. Он атаковал врагов во всех соседних звездных системах с непоколебимой уверенностью в победе и изгнал мерзких отродий, тем самым прорвав блокаду, дабы принести Эспандору спасение. Города были возвращены, и в каждом из них Святой Гиллиман горевал об оскверненных храмов своего отца, о бесчисленных погибших слугах Терры. Под руководством Святого Гиллимана, Ультрамара и Его, что правит с Терры, осталась лишь десятая часть тех, кто жил на Эспандоре.

На протяжении пятнадцати дней примарх сражался на Эспандоре, низвергая господствующих демонов и Еретиков Астартес. Изощренной стратегией он обращал их в прах, яростно сокрушая их омерзительные тела. Молниеносными ударами и внезапными штурмами он разделял силы врага, после чего обрушивался на них своей божественной мощью. На Шпилях Приандора он свергнул проржавевших демонических големов падшего Легио Онерус. Река Гангателлиум почернела от демонической крови настолько, что для ее очищения потребовались молитвы двадцати двух высших кардиналов. В провинциях Береника, Эбора и Иорсика враг был окружен и уничтожен. Настолько быстрым и смертоносным было продвижение примарха, что в сердцах демонов, смертных и даже проклятых легионеров зарождался первобытный страх. С каждым ударом примарха меч его отца разгорался все ярче. Нимб благословения Его ангелов и Его святых сиял над Святым Гиллиманом так ярко, что разжигал пламя веры в душах его солдат и поражал слуг Хаоса везде, где только можно было увидеть его сияние. Приспешники Чумного Владыки, что черпают силы в отчаянии и безнадежности, сами познали отчаяние. Да! Их кожа горела от прикосновения света, оружие ломалось, а те демонические машины, что не превращались в груду дымящихся обломков, изгонялись из этого измерения навсегда.

Семь битв провел примарх, бросив вызов Чумному Владыке, ибо семь было его священным числом, дававшем ему силу. Седьмая битва была величайшей из всех.

Перед началом каждой битвы Гиллиман появлялся перед вражеской армией, говоря так, чтобы все могли его услышать.

‘Я Примарх Робаут Гиллиман, ярость Императора! Эти миры находятся под моей защитой. Вы будете изгнаны, повержены и уничтожены – никто не останется в живых! Для вас в моем сердце нет милосердия, ибо вы отвернулись от святого сияния Терры и отвергли милость Императора. Я взываю к вам! Покажите мне архи-предателя Мортариона, моего брата, падшего примарха и верховного демона! Я уничтожу его и вам, ничтожествам, будет дарована быстрая смерть. ’

Я, Милитант-Апостол Матьё, подтверждаю подлинность этих событий, ибо я был там, в рядах армии Святого Гиллимана, и сражался на его глазах во имя Императора.

На самом деле, Гиллиман не произносил свои речи именно так, да и в описаниях моментов его могущества было много приукрашиваний. Но Матьё был убежден, что сам Император сражался на стороне Своего сына в те дни. Он практически видел Его. Когда-нибудь Гиллман поверит в природу своего отца и поблагодарит Матьё за то, что он провел его по пути веры. То, что он написал, могло быть не совсем точным, но все это определенно было правдой – он был уверен в этом.