Такаббир Кебади: Трон Знания. Книга 1

Войдя в гостиную, Адэр уселся на софу, уронил руки на колени:

— Макидор! Покажи, что ты приготовил мне на вечер.

Костюмер вынес из гардеробной чёрные брюки и белый мундир — воротник-стойка, два ряда золотых пуговиц, на золотых погонах короны, вышитые шёлком и украшенные драгоценными камнями.

— Костюм победителя. Я подумал, что у вас впереди ещё много тяжёлых битв. В таком костюме нельзя проигрывать сражения.

— Ты исправляешься, Макидор. — Адэр хлопнул себя по коленям и, тяжело поднявшись, направился в ванную.

Свет многочисленных ламп неприятно резанул по зрачкам. Овальное, во всю стену зеркало отразило посеревшее лицо, острые скулы, шрамы на груди, похудевшее тело. Измождённый взгляд поверг в ужас. Таким Адэр себя ещё не видел.

Упираясь руками в чёрный мрамор, он долго стоял под струями студёной воды, не чувствуя холода и не замечая времени. Присел на край ванны. Потряс головой. Сделал несколько глубоких вздохов. Провёл ладонью по зеркалу и уставился на своё отражение.

Чего он добьётся своим безумным поступком? Вызовет гнев отца. Но что Великий сможет сделать? Ничего! Он сам отправил наследника в Порубежье, наделив безграничными полномочиями. Открыто вмешаться в действия правителя другой страны, даже если это его собственный сын, Моган не посмеет. И либо смирится, либо затеет интриги, чтобы как можно быстрее вернуть его в Тезар. Но это не всё! Он, правитель, покажет маркизу Лаелу, кто в доме хозяин. И это не всё! Осознав, что его ждёт кресло старшего советника, Вилар с головой погрузится в работу, и необходимость в Малике отпадёт. Простолюдинка уйдёт туда, откуда появилась — в свой плебейский мир, где ей и место.

Адэр ударил кулаком в стену. Из любого сражения он выйдет победителем!

***

Малика забежала на кухню. Муна там не оказалось, зато обсуждение предстоящего события было в самом разгаре.

— Ой, бабоньки! — нараспев говорила горничная, томно потягиваясь. — Мужиков-то у нас… Теперь не надо в селение бегать. Все под боком. У одних униформа синяя, у других — такая… как же его… как гусиный помёт. У третьих…

— Много их? — перебила повариха.

— Ой, много. В коридорах не протолкнуться.

— Да я не о слугах спрашиваю. Советников сколько?

— Двенадцать, — ответила горничная.

— С правителем и маркизом Бархатом будет четырнадцать, — сказала посудомойка. — А должно быть нечётное число.

— Много ты понимаешь, — вставила повариха.

— Да уж больше твоего, — огрызнулась посудомойка, громыхая кастрюлями. — Сколько у наместника было помощников? Десять. Плюс наместник. Итого одиннадцать.

— А ты у Малики спроси. Она у нас умная, — с ехидцей проговорила повариха, помешивая на сковороде лук. — Слышь, Малика! Сколько должно быть советников?

— Не знаю, — ответила она и повернулась на скрип двери.

— Вот ты где, — сказала служанка. — А там тебя ищут.

— Мун?

— Какой-то мужлан. Он в холле ошивается.

По коридорам хозяйственной пристройки сновала прислуга, здешняя и приезжая, разодетая в цвета знатных домов Порубежья — кто с чемоданами, кто с кипами постельного белья и полотенец. Мелькала форма стражей и охранителей. Над головами людей проплывали фуражки с широкими козырьками — в свои комнаты спешили шофёры.

Малику то оттесняли к стене, то вынуждали вжиматься в двери, то подхватывали и тащили за собой. Ближе к переходу в главную часть замка толпа значительно поредела, а вскоре мимо прошмыгивал лишь чей-то лакей или проплывала личная служанка какого-то дворянина.

Малика поправила складки на платье, одёрнула рукава и вошла в холл. Сердце радостно забилось.

— Анатан!

Распорядитель приисков оторвался от разглядывания люстры, протянул руки:

— Бог мой! Малика! Тебя совсем не узнать.

— Какими судьбами? — спросила она, сжав мозолистые ладони.

— Не знаю. Получил от какого-то маркиза Бархата приглашение. Вот, хотел у тебя спросить, чего им надобно. Спрашиваю Яра, а здесь о таком никто не слышал.

— Приглашение? — переспросила Малика.

— Ну да. Приглашение. Явиться к семи часам вечера. И всё. Может, правитель хочет проверить бумаги о расходах? Я здесь уже полчаса столбом торчу. Никто не зовёт. Все говорят, посиди, а у меня поджилки трясутся.

Анатан похлопал по карманам новенького пиджака, побледнел. Окинув взглядом холл, облегчённо выдохнул:

— Фу! Так и свихнуться недолго. — Взял со столика пухлый конверт и блокнот в потёртой обложке. — Не скажешь, куда идти?