Елизавета Дворецкая - Корни гор, кн. 2 - Битва чудовищ

Ниоткуда Далла не ждала спасения – вокруг была одна пустота, равнодушная и безответная. Она чувствовала себя настолько беспомощной, что не могла даже встать со скамьи. Как на льдине, что несется по холодному морю и каждый миг может расколоться… А потом… Фьялли вот-вот будут здесь… Торбранд конунг… О, он давно мечтает заполучить ее и ее ребенка! Бергвид сын Стюрмира вырастет в плену, униженный, бесправный, и до самой смерти за каждым его шагом будут наблюдать… И глумиться: вот он, смотрите, конунг квиттов! Как он громко кричит, собирая коз! Какой он сильный – тащит целую бадью со свиным пойлом! Как ловко он умеет собирать хворост, чинить ограды, выгребать навоз! Настоящий конунг хлева!

Нет! Никогда! Зрелище унижения так живо встало перед ней, что в душе вскипела решимость, и Далла вскочила. Никогда Бергвид сын Стюрмира не попадет в руки Торбранда Тролля!

Но куда деться? Крепко сжимая в руках мальчика, Далла с лихорадочным беспокойством огляделась, словно искала какой-то чудесный выход здесь, в бревенчатых стенах девичьей. В усадьбе стояла тишина: одни разбежались, другие попрятались по углам, как крысы. От этой тишины девичья казалась последним островком среди обломавшихся льдин. Каждый миг тишину могли разбить шаги фьяллей, их чужие голоса. Но стоит ей выйти из усадьбы, как их немедленно поймают. Наверняка фьялли знают, что она здесь. Ее будут искать. Но не найдут. Не найдут.

Далла сама не понимала, что с ней происходит. Теперь, когда ей было совсем не на кого понадеяться, а гибель смотрела прямо в лицо, в ней проснулось какое-то уверенное и нерассуждающее чувство. Какая-то посторонняя сила двигала ее телом и духом, а она подчинялась, не думая и не сомневаясь. Так надо.

Кроме нее, в девичьей оставалась только одна женщина – Фрегна, нянька Бергвида. Она укладывала и завязывала в узел какие-то вещи на случай, если хозяйка все же решит бежать. Далла нашарила рядом с собой рукоять длинного ножа, который привезла с собой еще из Нагорья. Посадив Бергвида на скамью, она неслышно шагнула к рабыне. Она не помнила, сколько лет рабыня преданно служила ей, не думала, что Фрегна не покинула ее даже сейчас. Воспоминаниям и размышлениям не находилось места, и в этой женщине Далла видела лишь необходимое средство спасения. Так надо.

Подкравшись, как тролль, Далла левой рукой схватила няньку за волосы, сильно дернула на себя, запрокинула голову и вонзила нож в горло. Фрегна издала только один хриплый вскрик и рванулась вперед, невольно вскинув руки, а Далла тут же выдернула нож. Кровь широкой обжигающе-яркой струей хлынула на пол и залила черные камни потухшего очага. Далла выпустила волосы Фрегны, и тело повалилось лицом вниз.

А Далла, бросив нож тут же рядом, принялась за дело. Ни страха, ни потрясения, ни дрожания рук – одно деловитое проворство. Она знала одно: так надо. Стараясь как можно меньше запачкаться, она стянула с еще теплого, гибкого тела платье и верхнюю рубаху и надела взамен свои собственные. Амулеты на застежной цепочке, украшения, золотое обручье, которым она когда-то так жаждала обладать, – пусть все пропадает, ничего не жалко. Сейчас не до них. Пусть будет похоже, пусть все будет как положено…

Одежду рабыни Далла надела на себя. Пятна крови никого не удивят и не привлекут внимания: мало ли кого бедной женщине случилось перевязывать? Зато в девичьей найдут тело молодой женщины в одежде Даллы дочери Бергтора. Жаль, нет подходящего ребенка… Ни Торбранд, ни другие фьялли давным-давно не видели ее в лицо. Никто не сможет с уверенностью сказать, она это или нет. А если не поверят и вздумают искать, пусть ищут.

Взяв на руки Бергвида, Далла выскользнула из усадьбы и устремилась на юг, навстречу фьяллям. Она нисколько не боялась, и выдать вдову конунга могло бы только выражение лица – напряженное и решительное до злости. Судьбе ее не одолеть, мальчик никогда не будет рабом фьяллей! Женщина бежала, перекосившись под тяжестью трехлетнего ребенка, но не замедляя шага. Она проскочит между каменными жерновами великанши-судьбы, и никто ее не остановит! Далла дочь Бергтора была достойной противницей судьбе: когда отступать стало некуда, ее воля стала твердой и опасной, как пресловутое «злое железо». Ее мальчик будет конунгом и мстителем! Великаны Стоячих Камней не могли ошибиться.

Когда фьялли вошли в усадьбу Речной Туман, они обнаружили там тело женщины в богатой одежде. Позвали Торбранда конунга, но он, сколько ни пытался, не мог соотнести в памяти это округлое, немного курносое лицо с тем, что видел три… четыре года назад… Он даже не помнил, когда и как встречался с Даллой. Может быть, это она… Руки женщины были довольно загрубелыми, но не чрезмерно, а кто мог сказать, как жила вдова конунга после смерти мужа и бегства с Острого мыса?