Майкл Фридман - Конституция

– Сэр? – раздался позади него странно жалобный голос.

Опустив Оджибви, Кирк развернулся и оперся о стену кабинки, чтобы удержать равновесие. Но что бы он ни представил себе в уме за эту долю секунды, он этого не обнаружил. Там стояли двое – мужчина и женщина, одетые в красную униформу техников. Они выглядели знакомыми, хотя лейтенант никак не мог вспомнить их имена. И судя по пустым взглядам, они были напуганы не меньше его самого.

На мгновение Кирк застыл на месте, глядя на них, а сердце колотилось о ребра с такой силой, что едва не сломало их. Потом он наклонился, зацепился пальцами за подмышки Оджибви, и снова его поднял.

– Ну же, – сказал он, собирая весь свой авторитет. – Помогите мне. Мы должны подняться на мостик.

Сначала они казались слишком ошеломленными, чтобы признать его главенство. Но мгновение спустя они стряхнули заторможенность и окружили Хасегаву. Вдвоем они сумели поднять его. Потом они вынесли его в коридор и положили рядом с Оджибви.

Секунду спустя они все снова вошли в лифт. Кирк заставил его двигаться. Прислушавшись к вою, который сказал им, что они путешествуют по кораблю, лейтенант повернулся к своим компаньонам.

– Где вы были? – спросил он.

Ему не пришлось уточнять. Они поняли что именно он имел ввиду.

– На передней сенсорной станции, – сказал мужчина, – сканировали поверхность планеты, когда эта штука напала на нас…

– Что это было? – спросила женщина.

Кирк отвернулся.

– Я не знаю.

Это была правда. Он действительно не знал. Но это ничего не меняло. И это не давало ему никаких оправданий. Мгновение спустя они втроем добрались до места назначения. Двери лифта с жалобным стоном скользнули в стороны, открыв картину гораздо худшую, чем представлял себе лейтенант.

Капитан «Республики», высокий светловолосый мужчина, растянулся возле центрального кресла на мостике. Как и другие мертвецы, которых Кирк видел по пути к мостику, Гарровик был бледен, а его холодные мертвые глаза смотрели в потолок.

Коммандер Толан, темнокожий первый офицер, сидел свесившись на свою научную станцию, а его лицо было освещено жутким аляпово красным свечением монитора. Шеф Смайли рухнул к подножию инженерной консоли, неподалеку от тела Восберга, офицера по связи.

Ю и Маккони, рулевой и навигатор, тоже лежали на палубе. Но их тела выглядели так, словно их оттащили от их станций и положили туда намеренно – так что Кирк не сомневался в том, что произошло.

Единственный живой на мостике сидел за рулем. Конерко обернулась, и посмотрела на них. Ее веснушчатое лицо было измученным, а глаза широко распахнуты от ужаса, который она наверняка чувствовала.

– Лейтенант Кирк, – сказала она, и ее голос прозвучал также пусто и безжизненно, как безжизненны были и тела вокруг нее. – Вы пришли.

– Да, – сказал лейтенант.

Брошенные консоли тихо звенели. Мониторы светились, показывая один график за другим. Двигатели гудели. Ничего не изменилось. И все же изменилось все. Кирк вышел из турболифта и обошел кресло капитана. На переднем видовом экране был показан вид пространства, видимого с синхронной орбиты. Движение звезд было медленным, вялым, почти незаметным невооруженным глазом.

Подойдя к навигационной консоли, Кирк сел рядом с Конерко и принял управление. Потом он открыл канал внутренней связи.

– Лейтенант Кирк вызывает всех членов экипажа, – сказал он. – Если вы меня слышите, сообщите о вашем статусе с ближайшего интеркома. Повторяю, я должен знать ваш статус.

Он повернулся, навереваясь попросить одного из людей, которые сопровождали его в турболифте, принять на себя коммуникационную станцию. К чести женщины, она уже сидела там, занимаясь внутренней корабельной связью. Мужчина, стараясь быть полезным, стащил Восберга с инженерной консоли. Конерко наклонилась к Кирку поближе.

– Ведь это не могло случиться со всеми? То есть раз мы выжили…

– Скоро мы все узнаем, – сказал он ей, следя за действиями офицера связиста

– Я получила несколько ответов, – сообщила женщина. Она посмотрела на лейтенанта. – Множество.

– Это хорошо, – сказала Конерко.

За следующие две-три минуты они получили сообщения почти со всех палуб. Некоторые понесли тяжелые потери, некоторые нет, а некоторые сообщили, что вообще не видели пострадавших. Быстрая оценка показала, что больше половины команды была жива. Но это означало также что половина команды погибла.

Кирк сглотнул. Половина команды составляла больше двухсот человек. Сердце в груди замерло. Корабль стал летающим моргом, и не осталось никого, кто был бы старше него по званию – никого, кого он мог бы попросить взять управление или посоветоваться. Теперь все зависело от него.