Владлен Подымов - Господин Лянми Часть вторая

Девочка круглыми от возмущения глазами посмотрела на Янни.

- Зачем вы обманываете, господин офицер?

- Я обманываю? - растерялся сен-шангер.

- Да, вы же нашли нашу Нанику!

Девочка протянула руки: котенок быстро выбрался из-за пазухи сен-шангера и прыгнул Санделку на руки, оставив Янни на память царапину на руке.

Тот пребывал в странном состоянии, между просветлением и безумием.

- Котенок?

- Да, - Санделку крепко прижала к себе мяукающее сокровище.

- Котенок, - тупо повторил сен-шангер и сполз по стене. На камне остался мокрый след.

- Что с вами, господин офицер, - забеспокоилась девочка. - Вам нехорошо?

- Котенок…

- Да, а вам бабушка разве не сказала? Ой, как мне стыдно!

Сидящий на корточках господин офицер захохотал.

Котенок!

Как великолепно!

Он смеялся долго и весело. Когда через десять минут в подъезд вошли двое полицейских, Янни еще хихикал и хлопал в ладоши, сидя перед полузакрытой дверью. В узкой щели меж дверью и косяком иногда мелькали возмущенное лицо старой леди, карий глаз девочки или пушистый хвост котенка.

Янни достал телефон, и, не глядя на полицейских, набрал номер. Услышав голос Кристиана, он, продолжая нервно смеяться, сказал:

- Кристиан, можешь не беспокоиться за девочку.

- С ней все хорошо, она нашлась?

- Да! И ты знаешь, мой Тигр оказался кошкой!

Уронив голову на колени, он вновь засмеялся. Смеялся, не обращая внимания ни на седую даму, появившуюся на пороге квартиры, ни на доносящийся из телефона голос недоумевающего Ларова, ни на коллег-полицейских, ни на разлет бровей рдеющей девочки, что через год-два начнет вселять жгучее пламя любви в сердца не только сверстников.

Полицейские и старая дама смущенно отвернулись от него. Нельзя смотреть, когда человек в таком состоянии.

Янни смеялся.

Котенок.

Как смешно!

- -

На ладонь упала капля обжигающего холода.

Затем еще и еще.

Мурамаса держал ладонь под скатывающимися с крыши балкона каплями. Он стоял уже половину часа. Рука застыла и почти не слушалась, но Мурамаса, скривив губы в дикой усмешке, продолжал держать ладонь под дождем. Наконец, когда рука совсем перестала чувствовать холод, он медленно убрал ее из-под дождя.

Распахнув халат, он приложил ледяную ладонь к груди напротив сердца. Холод обжег кожу и медленно потек с пальцев, цепляя сердце ледяными когтями. Сердце вздрогнуло, раз, другой… забилось медленно и тяжело, с трудом выталкивая из себя кровь. Казалось, что кровь загустела и превратилась в кашу из красной туши и снега. Ощущение холода вместе с заледеневшей кровью постепенно расходилось по телу.

Мурамаса криво улыбнулся и покрепче ухватился за дверь на балкон. Ноги едва держали его. Он дрожал в экстазе. Искусник едва сдержал крик наслаждения. Уронив голову на грудь, Мурамаса стоял, переживая безумное наслаждение. Затем шумно вздохнул и поднял голову, вглядываясь в стену ледяного дождя.

Какое блаженство.

Если бы лахорга не было - он бы его создал!

- Хорошая погода, мой гос-сподин, - он, наконец, повернулся к Ширай Гомпати.

Тот уже четверть часа, сидя в кресле рядом с полыхающим камином, наблюдал за своим лучшим искусником. Иногда он задумывался - не демон ли Мурамаса? Не родственник ли он по отцу тем зеленомордым и огненноволосым, что живут в глубинах моря и изредка выходят на сушу за кровавой жатвой, или просто - напугать людей и тем принести себе радость.

Но нет, - не рыжие волосы были у Мурамасы. Черные. Да и весь он был смуглый и темный.

Гомпати и сам любил черный цвет, но Мурамаса… тут глава Средней ветви покачал головой. Никто не видел Мурамасу одетого во что-нибудь иное, кроме черного, абсолютно черного шелка. Говорят, даже мыло для ванны Мурамаса себе сам варил и добавлял туда пепел сожженных шафранных деревьев.

Хотя наверняка это только слухи, уж слишком невероятно такое.

Вот и на этот раз - Син-ханза был уверен, что Мурамаса специально показал ему свой обряд получения силы и знания. Иной глава ханзаку, не говоря уж о дейзаку, после подобного всерьез задумался - а не полезно ли будет, чтобы искусника завтра же утром нашли в заливе?

Но не Ширай Гомпати! Син-ханза не боялся древних сказок. Пусть его искусник получает знания любым путем, лишь бы делал, что должно.

Отставив на маленький столик у кресла бокал с недопитым коньяком, Ширай Гомпати легко поднялся. Он скрестил руки на груди и слегка насмешливо взглянул на своего искусника. Тот молча стоял у балконной двери и смотрел на Гомпати. Холодный ветер трепал черные волосы Мурамасы: пряди то взлетали, то падали на плечи, то закрывали его лицо.