Джим Батчер - Фурии Кальдерона

— Нам не победить, — сказала она. — Нам не выстоять.

— Против этого-то? — Он покачал головой. Потом снял шлем и вытер вспотевший лоб. Рядом засвистели стрелы, и он снова надел его.

Она низко опустила голову; плечи ее тряслись. Слезы показались ей особенно горькими. Стрела с каменным наконечником разбилась о зубец совсем рядом с ее головой, но она не обратила на это внимания.

Потом она еще раз посмотрела на маратов, на готового ворваться в ворота Ацурака, на море свежих, не измотанных еще боем дикарей, быстро приближающихся к крепости.

— Держитесь, — сказала она Джиральди. — Держитесь как можно дольше. Пошлите кого-нибудь удостовериться, что женщины с детьми успели отъехать. Скажите раненым — пусть берут оружие и дерутся как могут. Скажите им… — Во рту у нее пересохло. — Скажите им, дело плохо.

— Слушаюсь, графиня, — устало кивнул Джиральди. — Ха… А я-то думал, последним приказом мне будет: «Подай-ка еще кусок жаркого».

Он хмуро улыбнулся, почти машинально повернулся, чтобы полоснуть мечом по почти уже вскарабкавшемуся на стену марату, и пошел передавать ее распоряжения.

Амара спустилась обратно во двор и скорее по привычке огляделась по сторонам. Фиделиаса и его людей не было видно — должно быть, их благополучно унесли воздушные рыцари. У ворот мараты одолели-таки баррикаду, и хотя продвижение их замедлялось обилием валявшихся на земле тел, они продолжали теснить немногих оставшихся в живых защитников.

Она выхватила меч — меч павшего гвардейца из мавзолея принцепса — и пару мгновений любовалась украшавшим его орнаментом. Потом подняла глаза на рвущихся в ворота маратов.

Она не сомневалась, что рано или поздно увидит их вождя, вступающего в крепость победителем.

Бернард подошел к ней сзади. Вид у него был утомленный, но в руках он сжимал здоровенный топор из тех, какими пользуются лесорубы.

— У нас есть план?

— Предводитель орды. Я его видела. Хочу убрать его. — Она рассказала ему про кинжал у того на поясе и про вторую орду на подходе.

Бернард кивнул.

— Если нам удастся пробиться к нему, — сказал он, — я попытаюсь прикрыть тебя завесой. Хватай кинжал и беги. Доставь его Первому лорду, если сможешь.

— Ты изможден. Если ты попробуешь заклинание еще раз, это может уби… — Она замолчала и сделала глубокий вдох, успокаиваясь.

— Пиреллус говорил правду, — заметил Бернард. — В обреченности есть и свои положительные стороны. Например, тебе нечего терять.

Он повернулся к ней, обнял рукой за талию и поцеловал в губы. Не было в этом поцелуе ни сомнений, ни сдержанности — только здоровая мужская страсть, облагороженная врожденной мягкостью. Амара негромко застонала и вся отдалась этому поцелую, хотя на глаза ее снова навернулись слезы.

Она оборвала поцелуй слишком быстро, заглянув ему в глаза. Бернард улыбнулся ей.

— Не хотелось оставлять недоделанным это дело.

Она отозвалась ему усталой улыбкой и повернулась к воротам.

Из-за стены донесся рев рогов — более звучный, более разрушительный, более злобный, чем прежде. Земля снова начала содрогаться, и рокот с криками, казалось, захлестывали ее с головой, лишая воздуха. Ей показалось, она чувствует, как дрожат ее щеки от одной силы этого шума.

Последние защитники ворот таяли на глазах. Во двор начали просачиваться мараты с дикими взглядами, окровавленным оружием, с головы до ног забрызганные кровью. Одного гольдера опрокинули на землю два волка и марат, единственным оружием которому служили собственные зубы. Алеранец еще пытался отползти в сторону, но тут его прижал к земле ногой овцерез и коротким взмахом головы сломал бедолаге шею. Мараты все прибывали, и во дворе воцарился полный хаос. Бой за ворота распался на множество местных стычек.

— Вон, — выдохнула Амара, выставив вперед палец. — Как раз входит в ворота.

Ацурак в сопровождении своих тварей и правда появился в воротах. Небрежным движением руки он пронзил трофейным копьем спину бившегося у обломков баррикады легионера и, не проверяя, мертв ли тот уже, выдернул копье и проверил острие пальцем. На него бросилось несколько алеранцев. Одного разорвала в клочья одна из птиц. Другой рухнул на землю, не успев подобраться к Ацураку на расстояние удара; из обеих глазниц его торчали черные маратские стрелы. Та же судьба постигла и остальных смельчаков.

— Я иду первым, — буркнул Бернард. — Отвлеку их внимание. Ты давай прямо за мной.

— Ладно, — согласилась Амара и положила руку ему на плечо.