Карен Трэвисс: Республиканские Коммандо:Шансы

– Вот оно. – Пруди указал на то, что выглядело рядом великанских одежных шкафчиков у дальней стены. Петли у них проржавели так же, как и мостки под крышей.

– Ненавижу ржавчину. Они что, никогда тут не прибираются?

Атин осторожно открыл створку. Нет, сепы не часто проверяли настройки автоматики – если контрольные панели докладывали, что все идет нормально. Стойки с платами управления внутри скармливали заданную информацию разнообразным линиям производства, диктуя им диаметры проводов, пропорции сплавов, расположение компонентов и тысячи прочих параметров, которые требовались при создании боевого дроида. Атин и Пруди только что обнажили мозг всей фабрики. Пришло время для небольшой операции.

– Сколько раз ты это делал? – поинтересовался Атин.

Пруди отчетливо цыкнул зубом и покивал головой, подсчитывая.

– Много. – наконец ответил он.

– И они все еще не заметили?

– Нет. Я бы не сказал. – Пруди защелкивал обводные кабели на контактах выше и ниже разъема, чтобы изолировать его. – Я же не дергаю общий рубильник. – Он осмотрел подменную плату – на вид совершенно такую же, как и сепаратистские – и вставил ее в разъем. – Это гарантирует, что фабрика будет добавлять чуть больше карваниума в дюрастил, и что контроль качества будет считать это нормальным уровнем. Понятно? – Он указал на панель индикаторов. Одна из цифровых групп показывала "0003".

– Машины верят в то, что ты им скажешь. Совсем как люди.

– Уверен, что этого достаточно?

– Еще немного и он станет слишком хрупким, чтобы пройти прокатку. Тогда они быстро заметят проблему.

– Хорошо…

Пруди вздохнул. Он был крайне терпелив для Нулевого.

– Вот что: когда это чакааре попадет на поле боя – удар от обычного ионного заряда будет щелкать их корпуса, как набуйские кристаллы. – Он снял обводные контакты и прицепил их на контакты бокового вертикального разъема в стороне от панели. Еще несколько плат заменили настоящие. – И просто на тот случай, если им повезет и они заметят эту маленькую проблему с контролем качества – вот это уменьшит сечение проводников как раз настолько, чтобы оказавшись под большой нагрузкой они устроили короткое замыкание. Я предпочитаю устраивать каждой фабрике свою кучу проблем, на случай если они заметят закономерности. И что из этого я должен с тобой обсудить?

– Просто спрашиваю, сэр.

– Без "сэров". Я это терпеть не могу.

Это был точный расчет: ровно столько, чтобы сделать весь поток произведенных дроидов таким уязвимым на поле боя, что они окажутся практически бесполезными, но недостаточно, чтобы высветить проблему, когда машины будут проверяться перед выпуском с фабрики – проверяться служебными дроидами, использующими те же поддельные данные.

Пруди, похоже, все делал правильно. Соотношение потерь выросло с 20-к-одному до 50-к-одному в течение нескольких месяцев. Жестянки все еще не сломили Республику, несмотря на заявления, что они это вот-вот сделают.

Пока Пруди работал, мимо проскальзывали фабричные дроиды – не замечая его. Он посторонился и освободил им дорогу.

– Правда что вы выслеживаете генерала Гривуса? – спросил Атин. – Я слышал что двоим из вас поручили найти его…

– Не я. Спроси Джайнга. Или Ком'рка. Их работа, не моя.

С ними Атин еще не встречался.

– Если они его найдут, война считай что закончится…

– Ты так думаешь? Ну, пока что-то непохоже, чтобы она закончилась.

Атин понял намек, и больше про Гривуса не спрашивал. Он стоял на страже, c ДС-17 наготове, и на этот раз – не желая ей воспользоваться. Странно быть невидимым. Интересно – почему Великая Армия не использует это маскировочное покрытие на всех солдатских доспехах, особенно учитывая что большинство наземных схваток велось именно с дроидами.

Впрочем, на этой войне много чего не хватает.

– Вот. – сказал Пруди, аккуратно закрывая панель. Он отодвинулся, чтобы осмотреть ее.

– И нас тут никогда не было.

Они забрались на мостки по своим же тросам, и ускользнули тем же путем, что и пришли. Снаружи стояла кромешная тьма. У них есть час, чтобы добраться до точки эвакуации и передать свои координаты тщательно замаскированному фрахтовику, который ждет их. На Оланете это значило пробраться несколько километров по сортировочной станции, обслуживающей производство нерфьего мяса. Атин слышал мычание животных, но живого нерфа он пока так и не увидел.

– Тут воняет. – Пруди занял место за репульсорным грузовиком на площадке, забитой сотнями ему подобных, и спрятался в его тени. Безобидная, но тошнотворная вонь навоза и животных проникала сквозь фильтры его шлема. – Пять-семь, как слышите?