Джош Рейнольдс - Фабий Байл. Прародитель

Напряженное мгновение миновало. Олеандр склонил голову набок.

— Как ни приятно мне было с тобой пообщаться, я хочу его видеть. Отведи меня к нему, Арриан.

— Я это и делал. Он в лабораториуме, работает.

— Над чем?

— Над собой, — сказал Арриан и отвернулся. Олеандр секунду колебался, затем последовал за ним.

В центре дворца температура была заметно ниже. Охлаждающие установки громко пыхтели из укромных углов, наполняя коридоры холодным туманом с запахом антисептиков. Вокс-динамики и пиктеры на несущих колоннах и стенах гудели и жужжали. В гранд-апотекарионе ничто не ускользало от глаз и ушей. Где-то в темноте выли монстры. Один раз путь им преградили какие-то неясные силуэты, и Арриан жестом приказал Олеандру вести себя тихо. Существа беззвучно прошли сквозь туман, сверкая золотыми глазами. Пожиратель Миров поднял руку, и лабораторные устройства, встроенные в его наручи, с пронзительным воем ожили. Существа разбежались так же бесшумно, как появились.

— Что это? — спросил Олеандр.

— Пока — тестовые образцы, — ответил Арриан. Потом — как знать?

— Он теперь позволяет им свободно ходить по территории? При мне их запирали во внешних кругах.

Истинный размер дворца всегда был предметом споров. Он представлял собой лабиринт из концентрических кругов, одновременно меньших и больших, чем казалось с орбиты. Не одна группа самопровозглашенных исследователей исчезла во внешних кругах.

— Мы до сих пор так делаем, но иногда они выбираются. И возвращаются… иными, — сказал Арриан, — Его это заинтересовало, поэтому он не мешает им бродить по дворцу, а мы их изучаем, когда получается кого-нибудь поймать, — Он склонил голову набок, — К сожалению, это происходит нечасто, — Он оскалился в кривой улыбке. — Они умнеют, пока бродят в темноте.

Олеандр вдруг почувствовал тревогу и опустил руку к болт-пистолету. Чувство было приятное. Он скучал по дворцу и по ощущению, что за каждым углом прячется новый кошмар. К этому никогда нельзя было по-настоящему привыкнуть, и оно по-своему опьяняло.

Его внимание привлек звон оружия, раздавшийся по ту сторону надежно укрепленной двери, где на страже стояло несколько мужчин и женщин. Они были одеты в грязную военную форму, из защитного вооружения на них были лишь побитые панцирные нагрудники. Тактические пояса и патронташи дополняли образ оборванного планетарного ополчения. Но они не были обычными людьми. Мышцы на их руках и шеях вздувались, почти как у Астартес, а на щеках темнели вытатуированные серийные номера. От них воняло химикатами и другими, незнакомыми ему веществами.

Гландовые ищейки. Новое человечество, созданное Фабием Байлом. Они были сильнее, быстрее, агрессивнее тех мимолетных искр, что вспыхивали в тени Империума. Первое поколение получилось в результате частичной имплантации геносемени. Вскоре примитивные прототипы были усовершенствованы, когда повелитель изобрел собственный тип геносемени, уступающий оригинальному, но потому реже убивающий носителя сразу же.

Они мгновенно пришли в боевую готовность. В их отрешенном взгляде была какая-то приводящая в замешательство сила: словно они были быками, по незнанию забредшими в стаю карнозавров. Давно уже на Олеандра так не смотрели, и он задрожал от восторга.

— В землях слабости и печали говорят, что бледные отголоски наших погибших братьев не ведают страха, — сказал он Арриану, — Мне грустно об этом думать.

Пока он говорил, одна из ищеек вышла вперед, преграждая ему путь к двери. Она скрестила на груди мускулистые руки и пристально воззрилась на них.

— Игори, — позвал Арриан.

Олеандру показалось, что в голосе Пожирателя Миров звучит странный намек на уважение, и его передернуло. Арриан мог сколько угодно относиться к этому существу как к ровне, Олеандр же не считал себя обязанным так делать.

— Ты из новых, — сказал Олеандр, смотря на женщину — Игори, как назвал ее Арриан, — сверху вниз. Он принюхался и скривился. — Но я вижу, что ты из числа его работ. Отсюда чувствую запах.

Игори не ответила. Ее квадратное лицо было словно высечено из мрамора. Все в ней было идеально. Слишком идеально и слишком симметрично. Как будто она была лишь машиной из плоти и мышц.

— Где он? Отведи меня к нему, — приказал он.

Большинство людей боялись ему подобных. Даже самые сильные из смертных казались хрупкими рядом с ренегатом-космодесантником, особенно если тот был закален веками жизни в Оке. Но гландовые ищейки Байла не боялись. Во всяком случае, они не выражали страх так же, как обычные люди. Услышав его тон, она опустила руку к клинку, лежащему в ножнах на поясе. Остальные ищейки напряглись, готовые атаковать при малейшей провокации.