Сильва Плэт - Крушение дома Халемов

- Большой какой! — доносилось из парадного зала.

- Теперь у тебя будет своя комната, милый, — эту фразу, повторенную разными женскими голосами, Хетти услышал раз шесть.

- По-моему, я все-таки сделаю то, в чем я не был уверен, — пробормотал он себе под нос, поднимаясь в обществе лорда Кохта в фехтовальную комнату. Хетти назвал бы ее тренировочным залом, как и большинство других даров Аккалабата, но знал, что древние роды продолжали использовать старый термин и щегольнул им, чтобы посмотреть, какой будет реакция. Да и

напоминать этим выскочкам, без роду без племени, какой дариат им достался, иногда не мешало. К его удивлению, лорд Кохт, и глазом не моргнув, повторил:

- Да, прекрасно, в фехтовальную комнату.

- Мы называем ее тренировочным залом, — уточнил Хетти и чуть не споткнулся, потому что лорд Кохт переспросил:

- Как, простите?

И несколько раз повторив «тренировочный зал», «тренировочный зал», твердо сказал:

- Все-таки мне больше нравится по-нашему — «фехтовальная комната».

Ну что ж, хорошо, если в Элджином замке будут по-прежнему называть тренировочный зал фехтовальной комнатой. Чуть-чуть утешает. Хетти толкнул тяжелую дверь.

- Эт-та еще что такое? Кто разрешил без спросу сюда заходить и брать в руки оружие? — это они с лордом Кохтом рявкнули хором. Еще один балл в пользу вирида.

Парни в зеленых безрукавках прижались к стене, но мечи из рук не выпустили.

«Пресвятая Лулулла! Конечно, я же велел им поменять только орады! Но уж про безрукавки сами

могли догадаться.»

Хетти обвел взглядом стены. При таком арсенале, имея хорошо обученных тейо (а иных не предполагалось в дариате Кауда) и полные подвалы провизии, Рейвен мог год защищаться от той жалкой кучки дворцовых гвардейцев, которая была послана его арестовывать. Глупая гордость Дар-Кауда! Правота королевы! Взоры в одну с нею сторону! Свой взор бы и обращал, при чем здесь Элла и дети!

Хетти не мог заметить, как изменилось его лицо, но почувствовал, что в зале стихло. Даже лорд Кохт, секунду назад самозабвенно рычавший на вяло оправдывавшихся парней, замолк и смотрел опасливо.

- Что, нехорошее у меня бывает лицо, лорд Кохт? — усмехнулся Хетти. — Не бойтесь, просто плохие воспоминания. И зря мы кричим на лягушат, они впервые добрались до такого оружия и смогли его оценить — что ж тут такого?

Ощутимый вздох облегчения пронесся по залу, вириды заулыбались. На "лягушат" они не обиделись.

- Знаете, что, лорд Кохт, — продолжил Хетти, усаживаясь на скамью в углу зала. — Вы идите. ПосмОтрите сами замок, поговорите с супругой, распорядитесь, кстати, насчет обеда. А я тут прослежу. Чтобы они руки-ноги друг другу не поотрезали.

Лорд Кохт посмотрел исподлобья и не двинулся с места: перспектива оставить своих молодых мечников в компании верховного дара Халема ему, очевидно, не нравилась.

- Лорд Кохт, — укоризненно произнес Хетти, отстегнул мечи, бросил их под скамью, затолкал ногами поглубже (никогда в жизни так не делал и любого другого бы за такое убил на месте!) и заложил руки за голову. — Дорогой мой лорд Кохт!

- Что?

- Ничего. Идите. Это приказ. А я здесь понаблюдаю.

И понаблюдал, иногда окриком поправляя или парой слов подсказывая прием или позицию, подзывая самых бестолковых, кто никак не мог выбрать хват для заковыристой гарды фамильных мечей Дар-Кауда, показывая, как правильно держать клинки из голубой стали, легкие — какими они не могли и не должны были быть при такой длине. Но это было не главное. Из двух военных кампаний против Виридиса, в которых ему довелось участвовать, и изгнания кимнов, в котором они с виридами сражались бок о бок, Хетти вынес представление о слабеньком внутреннем времени виридов. Сейчас ему нужно было прикинуть, как это дело улучшить и следует ли улучшать. Выяснилось, что не так уж и безнадежны были временные потоки у молодых родственников лорда Кохта, просто даже те виридские мечники, кто казался Хетти ровесником, а то и постарше, не умели ими толком пользоваться. «Пожалуй, нужно их подучить, а то на первом же турнире, где они выйдут один на один против Дар-Пасеров или Дар-Акила, от этих «зелененьких» один пух и перья останутся», — резюмировал Хетти.

Когда Кохт самолично явился, чтоб пригласить его в обеденную залу, оба дара — и начинавший вживаться в роль хозяина, и уставший от этой роли — выглядели довольными. Кохт — тем, что Хетти-таки никого не убил, о чем жена Кохта Энда без перерыва молилась святой Лулулле, вместо того чтобы руководить приготовлением пищи и хоть мало-мальским украшением зала. Хетти — тем, что виридские мечники не стали скрывать от старшего дара тот восторг, в который их привели уроки, ненавязчиво преподанные Хетти, и то уважение, которое любой хоть немного смыслящий в мечном бое начинал испытывать, раз столкнувшись с маршалом Аккалабата в тренировочном зале. Двое мальчишек лет двенадцати, очевидно, сыновья старших братьев Кохта, даже исхитрились ухватить дядюшку за рукав, когда он пропускал в дверь высокого гостя и проорать ему в оба уха торжественным шепотом: