Стив Лайонс: Мир смерти

Сорок первое тысячелетие.

Уже более ста веков Император недвижим на Золотом Троне Терры. Он — Повелитель Человечества и властелин мириадов планет, завоеванных могуществом Его неисчислимых армий. Он — полутруп, неуловимую искру жизни в котором поддерживают древние технологии и ради чего ежедневно приносится в жертву тысяча душ. И поэтому Владыка Империума никогда не умирает по-настоящему.

Даже в своем нынешнем состоянии Император продолжает миссию, для которой появился на свет. Могучие боевые флоты пересекают кишащий демонами варп, единственный путь между далекими звездами, и путь этот освещен Астрономиконом, зримым проявлением духовной воли Императора. Огромные армии сражаются во имя Его на бесчисленных мирах. Величайшие среди его солдат — Адептус Астартес, космические десантники, генетически улучшенные супервоины.

У них много товарищей по оружию:

Имперская Гвардия и бесчисленные Силы Планетарной Обороны, вечно бдительная Инквизиция и техножрецы Адептус Механикус.

Но, несмотря на все старания, их сил едва хватает, чтобы сдерживать извечную угрозу со стороны ксеносов, еретиков, мутантов. И много более опасных врагов.

Быть человеком в такое время — значит быть одним из миллиардов. Это значит жить при самом жестоком и кровавом режиме, который только можно представить.

Забудьте о достижениях науки и технологии, ибо многое забыто и никогда не будет открыто заново.

Забудьте о перспективах, обещанных прогрессом, о взаимопонимании, ибо во мраке будущего есть только война. Нет мира среди звезд, лишь вечная бойня и кровопролитие, да смех жаждущих богов.

Проснувшись, Лоренцо сразу понял: что-то не так.

Он перекатился, доставая Клык. В темноте Лоренцо бесшумно прильнул к полу, готовый вонзить полметра катачанской стали в сердце любому человеку или зверю, полагавшему, что может незаметно подкрасться к нему.

Но в каюте не было никого, кроме него.

Он включил свет, унял нарастающий покалывающий страх, вновь осознав, как давят на него стены этой комнатушки. А за стенами…

Койка Лоренцо стояла нетронутой: он предпочитал спать на полу, хотя тот и был слишком ровный, не в его вкусе. Теперь болела онемевшая шея. Но все же он проспал целых пять часов. Куда дольше обычного. Это все варп-пространство. Там, за адамантиевым корпусом корабля, была лишь пустота, но варп искажал само пространство и время, что пагубно сказывалось на инстинктах Лоренцо: особенно на его биологических часах.

Голова гудела. Он чувствовал себя уставшим, но знал, что снова заснуть уже не сможет. Лоренцо проклинал свою слабость. Усталость притупит его бдительность. В джунглях это означало бы тонкую грань между жизнью и смертью.

Теоретически здесь Лоренцо ничто не угрожало. Враги Империума не таятся в тенях. Хищники не крадутся к нему, беззащитному, во сне. Тревожиться стоило лишь о варпе. Помимо прочего, он мог просто разорвать на части корабль вместе со всеми его обитателями, но случись такое — Лоренцо все равно ничего не сможет поделать. Никто не сможет.

Говорят, смотреть в варп могут только навигаторы. Говорят, смертного человека это просто сводит с ума. И все же Лоренцо хотелось бы рискнуть. Будь у корабля иллюминаторы, он непременно выглянул бы в них и, возможно, понял бы врага так же, как навигаторы.

Как-то раз Лоренцо довелось участвовать в космическом сражении. Он сидел в похожей на эту каюте, на койке, вцепившись в страховочные ремни, так что побелели костяшки пальцев, его то и дело встряхивало от ударных волн при прямых и скользящих попаданий по кораблю. Тогда его жизнь и судьба находились целиком в руках капитана корабля, его канониров и, естественно, Императора. Он ненавидел свою беспомощность. Он молился, чтобы враги пошли на абордаж, тогда он смог бы встретиться с ними лицом к лицу. Лоренцо хотел бы умереть, зная, что доблестно сражался с превосходящим противником, — и если повезет, противник этот будет не обычным космическим пиратом или орком, но кем-то достойным истинного катачанца.

Он хотел умереть лицом к лицу с врагом и упокоиться в земле, а не в космической пустоте.