Стив Лайонс: Мертвецы идут

— Мне пора. Дядя Хенрик наверняка беспокоится. Порой он даже посылает прокторов на поиски.

Арекс ухватилась за перекладину лестницы. Гюнтер посмотрел наверх, но не увидел ее конца — тот терялся в темноте.

— Мне стоит пойти с тобой, — настоял он. — По крайней мере, чуть-чуть.

— Не нужно, — сказала Арекс. — Нет, правда, не надо. Там, на крыше, есть грузовой подъемник, он провезет меня большую часть пути.

— Если он работает, — сказал Гюнтер.

— Я изучила его талон техосмотра, прежде чем спуститься. Тебе тоже надо домой. Ты проберешься через кордоны СПО?

— Конечно, — ответил Гюнтер, вовсе не уверенный в своих словах. Арекс вновь повернулась, чтобы уйти, и его сердце испуганно забилось. Он не мог просто смотреть, как она уходит. Не мог остаться в одиночестве.

— Прости меня, — выпалил он.

Арекс замерла, занеся ногу над ступенькой и ухватившись за перекладину выше.

— Я должен был защитить тебя, — пробормотал он, — сделать что-нибудь.

— Не глупи, — успокоила Арекс. — Ну что ты мог сделать?

— Я не знаю, — смутился Гюнтер. — Хоть что-то, вместо того чтобы… Я был бесполезен. Я знал, что должен сделать… но просто не мог.

Арекс повернулась к нему, взяла его лицо в ладони, мягко отведя со лба темную прядь.

— Ты ж видел, что стало с тем, кто пытался драться.

— Просто я всегда думал, что в подобной ситуации я бы…

— Ты поступил правильно, Гюнтер: вытащил нас оттуда.

— Знаешь, я несколько лет назад хотел вступить в СПО. Мне тогда семнадцать стукнуло. Моих друзей призвали, а меня нет. Я думал, что, по крайней мере, смогу сражаться за Императора дома. Но меня завернули. Видимо, и они знали…

— Если кто и заварил кашу, — перебила Арекс, — так это я.

— Нет.

— Это ведь я притащила нас обоих вниз.

— Ты же не знала про этих тварей. Мутанты? На этих уровнях?

— Такое случается, — сказала Арекс, — куда чаще, чем ты думаешь, в особенности в последнее время… Тебя не удивило, что СПО примчались так быстро, в таком количестве?

— Ты думаешь, они… — Гюнтер похолодел.

— Думаю, они патрулируют дороги. Они ожидают неприятностей. Я же тебе рассказывала, Гюнтер, что слышала, как дядя говорил о… ну, точно не знаю, о чем, но думаю, что что-то идет не так. Что-то… что-то внизу. И это что-то выгоняет мутантов наверх…

Они посмотрели друг другу в глаза. Гюнтер прочел в ее взгляде те же мысли и страхи, что одолевали сейчас его самого.

— Они думают, — наконец сказала она, — дядя Хенрик и все прочие, что происходящее внизу нас не касается. Но однажды они поймут, как сильно заблуждались.

— Еще увидимся? — спросил Гюнтер.

Арекс улыбнулась.

— Конечно. Я вскоре свяжусь с тобой.

Она наклонилась к нему, оплела руками его затылок, и, прежде чем Гюнтер понял, что происходит, их губы встретились. Ему стало жарко от поцелуя. Он вдыхал цветочный аромат ее духов и чувствовал тепло ее тела в руках.

Все кончилось слишком быстро. Арекс отступила и начала карабкаться по лестнице, уходя прочь из жизни Гюнтера. В этот раз он уже не мог ее остановить, ведь все уже сказано. Кроме самого главного.

Он должен был отдать амецитовое кольцо.

Иероним Тета. Мрачный мир у внешнего края Сегментума Темпестус. И достаточно юный, как отметил комиссар Костеллин. Численность населения еще не достигла девяти миллионов, а освоена лишь треть поверхности планеты.

Как многие новые миры, Иероним Тета еще богата полезными ископаемыми. Вся промышленность выстроена вокруг добычи и переработки минералов. И планета отдает львиную долю своих богатств Империуму адамантием и пласталью. Подземное хозяйство включает более двадцати тысяч станций. Тета слывет хорошо защищенным местом, поскольку Империум держит окрестности Сегментума Темпестус в ежовых рукавицах. Углубляясь в чтение инфопланшета, Костеллин отметил также, что ни сам этот мир, ни окружающие планеты не были задействованы ни в каком, даже самом малом, конфликте. «Само совершенство», — подумал он.

— Это всё, сэр?

Костеллин с удивлением посмотрел вверх. Он-то думал, что давно отослал гвардейца, доставившего сводку. На самом же деле он лишь жестом дал понять, что тот свободен, после чего погрузился в чтение. Ему следовало быть осмотрительнее. Комиссар провел почти тридцать лет — с тех пор как ему самому стукнуло тридцать — приписанным к Корпусу Смерти Крига. Если он что и выучил за это время, так это то, что солдаты Корпуса в целом намеков не понимали. Они не реагировали на жесты или эмоции, а нуждались в прямых приказах.