Пол Андерсон - Миры Пола Андерсона. Т. 9. Три сердца и три льва. Буря в летнюю ночь

— По следам видно, — сказал Хуги, — что хозяин свое стадо в город угнал или еще куда по дороге. Хотел бы я знать, зачем?

К вечеру они выехали из леса на открытую местность. Вокруг колосились поля пшеницы. Солнце падало за кромку гор, и первые звезды робко теплились на востоке. Было еще достаточно светло, и Хольгер заметил впереди на дороге облако пыли. Он причмокнул, и уставший Папиллон сделал вид, что прибавил ходу. Алианора, гоняющая в небе голубей, опустилась на землю и приняла человеческий облик.

— Нет смысла беспокоить этих людей, — сказала она. — Они куда-то торопятся и явно чем-то встревожены.

Хуги потянул большим носом воздух.

— Гонят скотину за городские стены. Ух, и смердит! Всем на свете — и навозом, и псиной, и потом, да вдобавок чем-то совсем не людским…

Стадо остановилось, и они догнали его. Несколько овец отбилось и забрело в пшеницу. Пастухи и псы, безжалостно топча хлеб, выгоняли их на дорогу. Странно, подумал Хольгер. Не очень похоже на бережливых крестьян.

Папиллон остановился: дорогу путникам преградили всадники с копьями наперевес. Это были коренастые, светлокожие бородачи, одетые в простые полотняные кафтаны, схваченные ремнями. И хотя они производили впечатление флегматичных и миролюбивых людей, что-то в их голосах и движениях говорило о мрачной готовности к драке.

— Кто вы такие? — спросил один из них.

— Сэр Хольгер из Дании со своими друзьями, — объявил Хольгер. — Я прибыл с миром и хотел бы найти в городе еду и ночлег.

— Ольгер? — переспросил другой и почесал затылок. — Вроде я где-то это имя слыхал.

— Я прибыл издалека и проездом в ваших краях. Ты слышал не обо мне.

— Ладно, — сказал первый. — Стадо вот надо гнать. Приветствуем, значит, тебя, господин, в Лурвиле. Боюсь, что ты прибыл в недоброе время, но сэр Ив не откажет в гостеприимстве… Эй, ты там! — закричал он. — Вороти эту телку, а то она добежит до соседнего графства… Меня зовут Рауль, господин. Прости, что остановил тебя.

— Что у вас происходит? — спросила Алианора. — Зачем вы гоните скот за стены?

— Ну да, гоним, — кивнул Рауль. — Днем, значит, пасем его все сообща, а по сумеркам гоним в город. Нынче по ночам все, кто могут, за стены идут. Ни один храбрец, слышь, в одиночку за город ночью не сунется. Оборотень у нас шастает, вот так.

— Да ты что? — охнул Хуги. — Настоящий?

— Ну. В последние годы все у нас пошло наперекосяк. В каждом дворе беда на беде сидит. Нынешней весной, слышь, топор мой возьми да отскочи мне по ноге. А после и отца моего рубанул. Три недели — посевную как раз — пролежали мы с ним пластом, слышь. И в каждой семье такие страсти. Люди говорят, все оттого, что Срединный Мир подымается. Чернокнижье в силу входит. — Рауль перекрестился. — Но этот волк-оборотень самая худшая из всех наших напастей, Христос нас сохрани.

— А может, это обычный волк? — спросила Алианора. — Только более сильный и ловкий?

— Может, и так, — мрачно хмыкнул Рауль. — Однако как понять, чтобы простой волк столько ворот сломал и замков отворил? Да еще чтобы для потехи за один раз дюжину овец резал? А прошлой ночью, объясни мне, кто был? Пьер Большеног с женою Бертой дома, значит, сидели. Это в лесу, отсюда в трех милях. Ночью, значит. Тут он им окно выломал и ворвался. Из люльки дитя схватил — и бежать, Пьер его серпом, да только серп сквозь его ребра — как сквозь воду. Спасибо Берте: не растерялась и хватила его серебряной ложкой, из своего приданого, значит. Тут он и бросил дитя — слава Богу, не искалечил. И в то же окно утек. Вот, значит, какой это волк. Может, конечно, и простой.

— Нет, конечно, — согласилась Алианора.

Рауль плюнул на землю.

— Так что лучше мы поспим за стенами, пока эта нечисть не уберется. Пускай он себе рыщет на голом месте. А может, мы когда и найдем того, кто его шкуру носит, найдем да сожжем. Да-а-а, — протянул он, — для всех он — большое несчастье, и для нашего сэра Ива. Ведь его-то дочь Рембер как раз к путешествию на запад готовится, дабы, обвенчаться в Вене, значит, с третьим сыном макграфа.

— Наш господин, наверное, не сможет принять тебя, как положено, — добавил один из спутников Рауля. — Он теперь каждую ночь на крепостной стене. А госпожа Бланшфлор в постели: недуг у нее.

Хольгер подумал, что следовало бы предложить свои услуги для ночного дежурства, но после событий последней ночи и дня, проведенного в седле, он просто падал от усталости. Он кивнул крестьянам и тронул поводья.

Хольгер попросил рассказать подробнее об оборотнях, и вот что поведала Алианора.