Стейс Крамер: Мы с истекшим сроком годности

Я смутно помню детали того, что происходило на вечеринке в тот роковой день. Также трудно будет вспомнить то количество алкоголя, что я употребила. Мне хотелось последний раз насладиться тем сладким периодом, когда ты уже не учишься в школе, но еще и не являешься студентом. Помню, что Лив раздобыла где-то пару косячков, от которых я не смогла отказаться. Еще помню, как мы с моей подругой в компании нескольких таких же пьяных выпускников одновременно прыгнули в тот самый бассейн. Я была уже в таком состоянии, что мне было плевать на платье моей мечты, прическу и макияж. И это, наверное, самое яркое воспоминание за тот вечер.

Помню, как мы с Лив лежали на траве в мокрых платьях, смотрели на ночное небо, смеялись и разговаривали о чем-то. Я уже и не помню о чем именно, возможно, о нашем будущем, о том, что скоро мы вовсе перестанем видеться из-за того, что будем находиться в разных штатах. Лив хотела уехать в Чикаго и пройти кастинг в одну из лучших танцевальных трупп в Америке. Она с самого детства занимается танцами, и я осмелюсь предположить, что Лив – одна из лучших танцовщиц Миннеаполиса.

Дальше я не помню, куда зашел наш разговор, но в моей памяти осталось одно четкое воспоминание: я поняла, что за весь вечер видела Скотта только два или три раза, и отправилась на его поиски.

– Эй, ты не видел Скотта? – спросила я одного из выпускников.

– По-моему, он в доме.

– Спасибо.

По пути к дому я столкнулась с четырьмя такими же пьяными людьми, как я. Не знаю, как у всех остались силы, чтобы продолжать танцевать и пить. Мне удается среди огромного скопления людей найти одного из друзей Скотта.

– Люк, ты не видел Скотта?

– Нет.

Я отошла подальше от толпы, достала из сумки телефон и начала звонить Скотту, но первая, вторая и третья попытка дозвониться ему оказались безуспешными.

У меня начала кружиться голова. Я дошла до левого корпуса. Там было так тихо, лишь слышен за дверями смех уединившихся парочек. Снова звоню Скотту.

– Ну давай же, бери трубку!

Я шла по длинному коридору, не переставая держать телефон у уха. Резко остановилась. Мне показалось, что я слышу рингтон телефона Скотта. Прошла еще пару метров. Я подходила к каждой двери и прислушивалась, а спустя несколько минут остановилась напротив очередной двери. Там звук рингтона был отчетливо слышен. Я открыла дверь. В комнате темно. Включила свет, заметила лежащий на комоде телефон Скотта.

– Скотт? – тихо спросила я.

Смех. Я слышала смех. Он доносился из ванной комнаты. Я осторожно подкралась к двери и открыла ее. И в тот момент мне бы очень хотелось, чтобы меня кто-нибудь ударил по голове, чтобы память покинула меня навсегда. Я не знаю, как описать то, что чувствовала тогда. Эта боль сопоставима с той болью, которая появляется, если упасть в яму, до краев наполненную битым стеклом.

Я видела стоящего спиной Скотта со спущенными штанами, а его руки обнимали какую-то девушку. У меня перехватило дыхание. Тело просто отказывалось мне подчиняться, я стояла как вкопанная и не могла ничего сказать.

Вскоре парочка меня заметила. При виде испуганного взгляда Скотта мне стало мерзко. К горлу подкатывала кислота. Я сделала несколько шагов назад, не переставая смотреть на него, затем развернулась и вышла из комнаты.

– Джина!

«Не верю. Нет. Это неправда. Я пьяна, я под кайфом, мне это снится, это все не по-настоящему», – пронеслось у меня в голове. Я оперлась о стену и медленно скатилась вниз. Мне хотелось сорваться с места и бежать, но мое тело не слушалось меня, я лишь сидела, находясь в ступоре. Скотт и девушка вышли из комнаты.

– Ну что ты молчишь? Сам ей расскажешь или как?

– Уходи.

– Как скажешь. Только не забудь захватить мои трусики.

– Джина… – Ну давай, скажи, что это ошибка, скажи, что ты любишь меня, давай. – Я давно хотел с тобой порвать.

– Что?

– Ее зовут Памела. Мы с ней уже несколько месяцев встречаемся, я хотел тебе об этом сказать, но… но я не хотел выглядеть ублюдком! Ты мне нравишься, ты правда мне нравишься, но ты, твои родители и я – это два разных мира. Найди себе умного, богатого, того, кого хотят видеть рядом с тобой твои родители. Я так больше не могу. Я устал.

Помню, как встаю с пола, подхожу к Скотту, смотрю в его синие глаза, из-за которых я в него по уши влюбилась смотрю на его губы, мягкость которых мне так нравилась, и которые я жаждала целовать снова и снова, но теперь на них виднеются следы блекло-розовой помады Памелы.