Ярослав Веров - Как он был от нас далёк

Таня обхватила руками плечи – после долгого бега становилось прохладно – и решила собраться с мыслями. Не тут-то было. На поляну грациозно, так что и ветвь на кусте не шелохнулась, выскользнули двое. Марсиане. Это Таня поняла сразу. Были они и похожи на людей, и не похожи одновременно. Высокие, выше человеческого роста, но изящные, даже – хрупкие, дотронься – сломаешь, мужчина и женщина. Мужчина в фиолетовой накидке, прошитой золотой нитью, женщина – в красной, тоже в золоте. Слишком узкие для человека лица не вызывали, тем не менее, отталкивающего впечатления, как и необычная, скругленная форма ушей. Волосы у незнакомцев если и были, то убраны под капюшоны, а вот глаза… Марсиане были золотоглазые.

Они не были похожи на марсиан из фильмов про Аэлиту, но Таня разочарованной себя не чувствовала. Набрала полную грудь воздуха и решительно произнесла:

– Здравствуйте, товарищи марсиане!

«Здравствуй, девушка из иной последовательности», – мелодичный женский голос зазвучал прямо в голове, и Таня вздрогнула.

«Тебя не слишком раздражает прямой разговор? – вступил в «разговор» мужчина. – Наш речевой аппарат мало приспособлен для воспроизведения земных языков».

– Нет, что вы! Как вам удобно, – заверила Таня, невзирая на то что ей стало сильно не по себе.

Но не пасовать же перед межпланетным контактом.

«Кроме того, мы заверяем, что строго чтим правила и не вторгнемся в область твоего особенного», – заверила женщина.

– А я, между прочим, недавно про вас спрашивала! – вспомнила комсомолка Климова.

«Случайность есть только отсрочка продления причинности. Тебя услышали», – сообщил мужчина.

«Воспринимай правильно и интерпретируй верно. Это место – точка пустоты, и все напряжения линий, возникшие здесь, не проникают в извне».

«Людям Земли из прямой последовательности не следует знать о нашем обмене».

«Это не означает неверных намерений, но только во избежание искажений метрики Большой Пустоты и ее памяти».

«Не разум выбирает путь, но путь выбирает разум. Это непросто постигнуть, потому прими на веру. Твой путь выбрал разум, что горит в тебе, оттого следуй этим путем. Ибо дисторсии разума зачастую искривляют путь, так как все взаимосвязано: случайность зависит от предопределенности, но и наоборот тоже. Мы успели это постичь».

«Твой путь – верный. В этом заключается наше послание».

«Прощай».

«Прощай».

– До свидания… товарищи… – только и вымолвила Татьяна, но слова ее застряли в зарослях кустарника. Марсиан уже не было.

Татьяна в задумчивости брела по ярко освещенной площади инопланетного города – пора, что ли, сдаваться властям, а то до нее и дела никому нет. Из беседы, если это можно было назвать беседой, с марсианами она поняла только, что уж домой она вернется непременно, только никому нельзя про марсиан рассказывать. Все это походило на сказку – странную, но притягательную. Только вот дома – война, а не сказки. Поэтому, когда из воздуха возникло облако связи, а в нем – красивая шатенка: «Здравствуйте, Таня! Меня зовут Эмма. Я ваш персональный хронопсихолог», – комсомолка Климова вздохнула с облегчением.

Пора домой. Хватит в игры играться. Может, хоть на этот раз ее отправят специальным рейсом?

Никогда бы Таня не могла представить, что серьезное учреждение может напоминать красный уголок в Доме культуры. О том, что она, как ей сообщили, находится «в недрах Проекта Хроно», напоминал лишь тот факт, что «уголок» этот висел чуть ли не на конце полуторакилометровой башни-иглы, возвышающейся посреди казахской степи, утратившей за тысячу лет свой однообразно суровый вид. Рощицы, озера, пойменные луга. Птичий переполох. Косяки журавлей. Плеск лебединых крыльев в закатном небе. Таня видела все это, покуда ехала в вагоне скоростного поезда, со скоростью пули летящего на единственном рельсе.

Хронопсихолог Эмма расположилась в кресле-подушке, принимавшей форму помещенного в него тела. Таня предпочла табурет, на табурете же восседал и седовласый мужчина в серебристой одежде, напоминающей военное обмундирование, с суровым, волевым лицом. Такие лица Тане видеть доводилось. Важный чин, решила она. «Чин», впрочем, в разговоре участия не принимал, только слушал да потягивал через соломинку густой молочно-белый напиток.

Говорила Эмма, речь ее была журчащей, обволакивающей.

– Мы виноваты перед вами, Таня… Очень виноваты. Сразу неверно составили программу адаптации, неверно рассчитали ваши психофизиологические параметры, а ведь времени было достаточно – вы более двадцати дней находились на лечении, прежде чем вас переместили в дом Карнауховых. К сожалению, наш опыт по реабилитации беженцев все еще более чем скромен.