Баянгали Алимжанов: Разрешите жить!

Вторым подошел человек, невероятно обласканный властями. Я часто видел по телевидению его вечно улыбающуюся, самодовольную, немножко рисованную физиономию. Этот почтеннейший джентльмен, которого наш народ так возвеличивал, называл одним из выдающихся патриотов страны, оказывается, всю жизнь преследовал совсем другую цель. Он признался, что всю жизнь бессовестно врал народу, занимался фальсификацией истории в пользу того или другого клана, ущемлял национальную культуру и сеял своими сомнительными, с точки зрения здравомыслия, деяниями, семена раздора и недоверия разных регионов страны друг другу. То есть, подрывал целостность нации. Да к тому же был идейным вдохновителем и тайным патроном распространения и пропаганды в кино и на телевидении всякого рода бесстыдства, хамства и насилия. Это с его поддержки молодые сумасбродные режиссеры раздевали на экране миленьких молодух, соблазняли их деньгами и славой на откровенные постельные сцены и показывали всему населению страны как новейшую эстетику цивилизации. А в конечном итоге такие деяния были направлены на подрыв нравственных устоев нации и преследовали конкретную цель: развращать молодежь! И этот почетный гражданин делал это с подачи и по заданию своих могущественных зарубежных покровителей. Теперь, после пробуждения совести, он каялся, да так, что весь почернел! От обычной маски благородства ничего не осталось, как будто вся нечисть стекала с его седой головы и покрывала все его тело. Так и ушел, сгорбившись, странно пошатываясь.

Через день он выступил по национальному телевидению, откровенно рассказал о своих злодеяниях, призвал всех телевизионщиков и киношников быть совестливыми и публично покаялся.

А третий просто продавал государственную власть, то есть, вымогал большие суммы денег за ту или иную услугу. Среди политиков он был не очень заметной фигурой, старался не выступать публично и всяческий избегал репортеров, не давал интервью. Особенно он был мастером уклонения от конкретных ответов на спорные вопросы, горячие проблемы. Все это наводило меня на мысль, что не все чисто у этого чистоплюя. И в который раз прирожденная редкая интуиция не подвела меня. После моей атаки, он раскаялся и добровольно явился с повинной в прокуратуру.

Четвертый мистер произвел на меня неизгладимое впечатление. Увидев меня, он сбавил шаги, как-то виновато смотрел на мой славный Янгалибус. Когда я выронил костыль, он искренне сожалел и с особенной чуткостью бросился поднимать его. «Какая добрая штука это правительство! – усмехнулся я про себя. – Сделает человека инвалидом, а потом так жалеет его!» Тут мистер с жалостью подал мне мой костыль. Он не мог оторвать от меня свои большие, круглые зеленые глаза, которые медленно начали наполняться слезами. И прорвало его, пошло, поехало! Оказывается, он присваивал себе под видом приватизации все, что можно было присваивать, и делал это совершенно законно! Вот такой парадокс – можно обворовывать свою страну под прикрытием закона! Он все эти несметные богатства тихонько переправлял за рубеж, то есть готовился к отъезду из родины. У него были несколько особняков, вилл, коттеджей в разных наикрасивейших местах планеты, особенно в курортных зонах и островах. Вот теперь он раскаялся и признался, что все время своей работы на государственном посту, он грабил свой народ. И ушел, поклявшись, что все награбленное вернет государству!

Пятая персона проходил мимо меня гордо, с высоко поднятой головой, и даже краем глаз не посмотрел на меня. Надменность и гордыня так и перли из всей его сущности. Я и раньше слышал о нем, что это Нарцисс несусветный и ничто, кроме себя, в этом мире не интересует его, и никого, кроме себя, он не удостаивает почтением. Но когда увидел воочию его самодовольную, презирающую всех морду, во мне закипела вся смешанная кровь востока и запада, и я чуть не метнул в его широченную спину копье-костыль. Но вместо этого с грохотом бросил костыль на тротуар, а он даже не оглянулся на громыхающий звук. Задыхаясь от злости, однако сдерживая себя, быстро сделав дыхание ибуки, я резко окликнул его:

– Эй, мистер размалеванный! Подойди-ка ко мне!

Неожиданное грубое обращение ударило его как молот по темени. Он аж вздрогнул, нервно повернулся и растерянно посмотрел на меня. Не теряя ни секунды, я добавил еще:

– А ну-ка, быстро подними и подай мне костыль! Иначе станешь таким же, как я!

Расчет был точным. Изнеженный излишним вниманием и лживыми похвалами манекен вмиг рассыпался от такого наглого вторжения в его картонный мирок, послушно поднял костыль и подал мне. Этого было достаточно, и атака Н-частиц сделала свое дело. В следующее мгновение от его надменности не осталось и следа, он совсем по-мальчишески всхлипнул и начал изливать свою душу мне. То, что делал он – безобидная игра разбалованного ребенка по сравнению с настоящими акулами. Но очень смешная и уму непостижимая игра! Оказывается, этот нувориш Нарцисс делал деньги на всем, к чему имел хоть какое-то отношение. Он ничего не делал бесплатно! Взятки, в виде подарков, текли к нему непрерывной струей. Каждая услуга по службе имела свою четкую таксу, и никто не мог возразить, осуждать, тем более менять их. Наш Нарцисс даже дошел до того, о чем настоящий Нарцисс и помышлять не мог. Он решил, раз он любит сам себя, значит, все его любят, должны любить! И эту любовь они должны выразить в новеньких, хрустящих, зелененьких купюрах. В реальности происходило вот что: Нарцисса приглашают на какое-то семейное торжество, на свадьбу, например. Присутствие популярного чиновника высокого ранга само по себе событие и поднимает престиж торжества. Он это ясно понимает, поэтому прямо заявляет приглашающему, что будет присутствовать в качестве почетного гостя только в том случае, если ему подарят конверт с энной суммой! А если он еще при этом будет произносить поздравительный, дежурный тост, то, естественно, сумма должна увеличиться в два раза! А если он, высокопоставленный, популярнейший, наикрасивейший Нарцисс будет говорить очень содержательные, интересные, проникновенные слова от души, то это будет стоить втридорога! То есть, он продавал свою душу! И ему платили! Даже охотно, с радостью, ибо это был прямой путь к его завтрашнему покровительству, то есть, форменная взятка!