Михаил Башкиров - Одиночный десант, или Реликт

Утром Андрей проснулся около девяти, хотя и собирался встать пораньше.

Его разбудил странный грохот.

Открыв глаза, он увидел, как, пошатываясь, пересек комнату Федор и скрылся в спальне.

Надо же в такую рань напиться…

Андрей встал, быстро оделся, поднял с пола ухват и прислонил к стене.

Появилась хозяйка с маленькой кастрюлькой в руках и прошептала, поглядывая на темные портьеры:

– Скрутило старого, ох, скрутило…

– Наверное, простыл?

Хозяйка поставила кастрюльку на стол, достала граненый стакан, покрыла его чистой марлицей и начала цедить отвар какой-то пахучей травы.

Андрей, не зная, что делать, продолжал стоять возле печки.

– Иди, милок, в зимовьюшку, там чай поспел, – не оборачиваясь, сказала хозяйка.

Андрей осторожно открыл дверь и сапоги натянул в сенях.

Это его баня подвела… Видно, храбрился передо мной, дурень старый… Ничего, отлежится… А бабка сразу забегала…

В зимовье Андрей обнаружил на столе только миску сметаны и хлеб.

Даже сахар забыла поставить… Видел бы Федор такое безобразие…

Андрей заглянул туда-сюда и наконец в облупленном шкафчике наткнулся на два окаменелых пряника.

Повертел их в руках и швырнул обратно на перекошенную полку.

Ладно, ограничимся легким завтраком по-деревенски…

Через полчаса, умяв миску сметаны и полкраюхи хлеба, Андрей вышел за ворота.

Еще вчера, подходя к дому, он знал, что надо обязательно закончить обследование березняка.

Но почему-то страшно не хотелось сегодня тащиться на противоположный край деревни и лезть через основательно заросшие конопляником огороды.

К вечеру Федор одыбает, и мы с ним наверстаем… А то с одной сметаны мутить начинает… А еще сестра Семена Карповича… Зажала и соленья, и копчености… Оставила героического землеустроителя без заслуженного сладкого…

Андрей повернулся к воротам и увидел торчащую из щели собачью морду.

Пес настойчиво ждала, когда гость уберется.

– Тебя, наверное, тоже плохо накормили?

Пес в ответ огрызнулся.

– Успокойся, пошутил я, по-шу-тил!

Насвистывая для бодрости, Андрей проходил мимо домов.

Каждая мертвая изба красовалась то резными наличниками, то геометрическими ставнями, то гордыми столбиками крылец.

Иногда Андрей заходил в какой-нибудь стылый двор и подолгу торчал там.

Ему начинало казаться, что все это – лишь декорация, которую выстроили для съемок очередного деревенского фильма.

Только раздавленная кукла да грязные разбросанные тряпки напоминали о людях, которые когда-то жили здесь.

Андрей доплелся до конца деревни.

Обогнув угол крайнего дома, пересек закочкаренный выгон и пошел в березняк.

С этой стороны он был гораздо реже, и над березами высились пастухами лиственницы с порыжелой хвоей на корявых ручищах.

Постоял, как бы привыкая к тишине и прозрачности.

Вдруг заметил еле приметную тропинку, припорошенную снегом, и пошел по ней.

Тропинка метнулась в кусты, выскочила на поляну, окруженную разбросанными березами, и пропала.

Посреди поляны стоял какой-то металлический каркас.

Приглядевшись, Андрей понял: это оградка, и только тогда вспомнил слова Семена Карповича о партизанской могиле.

Подошел поближе.

Все пространство вокруг оградки было покрыто густой травой: снег – и белесые засохшие стебли; снег – и спутанные жесткие листья.

И сам едва заметный холмик внутри оградки тоже был скрыт, и лишь железная ржавая тумбочка выделялась на фоне берез, которые где-то там, в глубине, смыкались туманной завесой.

С трудом размотав толстую проволоку, Андрей дернул на себя перекошенную калитку.

Оградка вздрогнула и заскрежетала.

Андрей навалился на калитку, и она с противным скрипом открылась внутрь.

Осторожно вошел.

Под ногами захрустело.

На потемневшей табличке еще угадывались фамилии да имена.

Из-за деревьев вылетели две вороны и пронзительно закаркали.

Андрей достал из сумки карту, отметил нужное место крестиком.

А если бы не Семен Карпович, то явно пропустил бы, не заметил… Все бы заутюжили, сровняли с землей… Надо будет председателю сказать… Может, приведут в порядок… Хотя кому какое дело до нее, когда она в такой глуши – была бы поближе… А Федор – хоть бы словом обмолвился; да и сюда, видно, не захаживает…

Андрей постоял еще немного и выбрался из оградки.

На этой стороне массива камень появился почти на таком же уровне, как и вчера.