Илья Стогов - Проект «Лузер». Эпизод шестой и последний. Бомба из антивещества

– И его спрятали в тоннелях под Михайловским замком?

– Бинго! Только ради этого Михайловский замок и был возведен. Знаменитый международный авантюрист, прусский барон Мюнхгаузен подал идею, а уж российские самодержцы воплотили ее в жизнь. Сперва был прорыт уходящий под дно Невы тоннель. Потом внутри тоннеля были замурованы сокровища. А уж под конец, чтобы скрыть следы и сокровищ, и тоннеля, надо всем этим был в темпе выстроен замок. Тайна, похоже, была известна лишь двум людям на свете: императору Павлу и барону Мюнхгаузену. А что было дальше, вы знаете и без меня. По приказу Павла барона убили, а еще месяц спустя, сподвижники Мюнхгаузена задушили уже самого императора. После этого всем стало казаться, что сокровища потеряны навсегда.

Анатолий хотел что-то спросить, но шагавший позади него Осипов спросил быстрее:

– Тоннель – вот он. А где же золото?

– Погоди, дружище. Не так быстро. Это ведь не вся история, а только половина. Через двести лет после смерти и похорон барона Мюнхгаузена начинается ее вторая часть. Перед советскими физиками была поставлена задача, создать самое грозное оружие в истории человечества. В тот момент всем казалось, будто Третья мировая неизбежна. Что янки начнут кидаться своими атомными бомбами на Красную площадь буквально завтра. И этому нужно было хоть что-то противопоставить. Поэтому физикам было обещано любое финансирование, любые необходимые материалы, любые премии, – лишь бы бомба из антивещества была бы готова в срок.

– Они справились?

– Не знаю. Честно, не знаю. Судя по тому, что писали выжившие участники проекта, справились. В старых тюремных корпусах Петропавловской крепости они построили циклотрон. Когда выяснилось, что циклотрон хиловат, Берия пригнал на стройплощадку несколько тысяч зэков и те в темпе прокопали под дном Невы здоровенный тоннель. Там установили аппаратуру уже какой-то вообще невиданной мощности. К марту 1953-го все было готово. И тут проект неожиданно прикрыли. То ли Сталин умер, и стало не до того. То ли что-то у физиков пошло не так. Входы и выходы в тоннели залили бетоном, даже не попытавшись вывести оттуда людей.

Он повернулся к Анатолию:

– Вчера вечером я специально поболтал с несколькими вашими работниками. Они говорят, что когда вы расчищали тут завалы, пол был в несколько слоев засыпан человеческими черепами.

Анатолий только скривился:

– Я редко выезжаю на объекты. Предпочитаю работать в офисе.

Майор, шагавший сзади, локтем толкнул Осипова в бок:

– А складно наш консультант излагает. Ты бы, капитан записывал. Тем более, что у тебя и почерк, – самый красивый в отделе.

– Спасибо, товарищ майор.

– Всегда удивлялся, как это ты без своего пальца пишешь? Неудобно ведь. Без пальца-то.

– Привычка, товарищ майор.

Они почти дошли до лифта. Средним пальцем правой руки Осипов нажал кнопку вызова кабины. Где-то далеко в шахте загудел механизм подъемника. Капитан всегда вызывал лифт нажатием именно среднего пальца: дело в том, что указательного на той руке у него не было. Вернее не то, чтобы палец отсутствовал полностью, одна фаланга все-таки сохранилась, но вот двух верхних фаланг у пальца не хватало.

– Ты не ответил на мой вопрос, – сказал капитан.

– А что ты спросил? – задрал брови Стогов.

– Я спросил, куда же все-таки делись сорок две подводы тамплиерского золота?

Стогов смотрел на его лицо и удивлялся тому, как неважно Осипов выглядит. Круги под глазами, капли пота на верхней губе. Почему-то эта последняя деталь Стогову не нравилась особенно.

(почему он не вытрет эту свою губу?)

– Сорок две подводы? С ними произошло то, что должно было произойти. Неужели ты не учил в школе химию?

– Стогов, ты можешь не выкаблучивать? Просто скажи, где оно, это золото!

– Странно, что тебя так волнует этот вопрос. На твоем месте я бы волновался совсем о других проблемах.

– Других проблем у меня нет.

– Ошибаешься, дружище. Ты даже не представляешь, какое огромное количество проблем свалится на тебя, когда мы поднимемся из этого тоннеля наверх. И первую я могу назвать прямо сейчас, хочешь? Думаю, что в самое ближайшее время наш майор в кровь разобьет тебе лицо. А знаешь, почему?

Майор, с интересом прислушивавшийся к их разговору, сказал:

– Этого пока даже я не знаю. С чего это мне разбивать симпатяге капитану лицо?

Стогов вытащил из кармана сигареты, прикурил и, морщась от дыма, сказал: