Роман Буревой: Тень Нерона

– Значит, я не Арман, – Марк попытался рассмеяться. Вышел нелепый смешок. – Я – тот помещик, что должен мириться с портретом красавца-француза в спальне жены. – Он помолчал. – А теперь выслушай окончание моей истории. Когда с раба снимают ошейник, его шея беспомощна и слаба, мышцы не могут удержать тяжелую голову, и шея ломается, если не носить на ней протектор. Так же и душа… Она изуродована, и ей не на что опереться. Но я нашел опору. Я сумел. Научился держать голову высоко поднятой и постепенно, строку за строкой, вычеркиваю жизнь раба Марка из жизни Марка Валерия Корвина. Арман – это тот Марк, который бы вырос на Лации, не изведав рабства. Но мой отец не мог допустить, чтобы преступление наварха Корнелия на Психее осталось безнаказанным. Он не уничтожил улики и заплатил за этот поступок своей жизнью и двенадцатью годами моей свободы. Я вернулся, чтобы отправить наварха в изгнание навечно, и он наконец заплатил за свои преступления. Я пришлю тебе портрет моего отца – таким я бы вырос на Лации. Но двенадцать лет на Колеснице не прошли бесследно. И во мне только метр семьдесят восемь. И я не могу силой воли сломать управляющий чип. Я иногда веду себя как раб. Я заставил сына барона Фейра ползать передо мной на коленях. Вот… Все…

– Вся история? – спросила Верджи.

– Ну, вроде, да. – Противный комок застрял в горле, Марк никак не мог его проглотить,

– Ты забыл упомянуть еще одну вещь.

– Какую?

– Ты предотвратил войну между Лацием, Неронией и Колесницей.

– Всегалактическую войну, – Марк почувствовал, что губы его расползаются в улыбке.

– Всечеловеческую. Ведь еще не доказано, что в Галактике нет других рас, – девушка тоже улыбнулась.

– Значит, Ватерлоо – это еще не конец? – спросил Корвин.

– Кажется, мы с тобой отменили Ватерлоо.

Верджи подошла и положила ему руки на плечи.

– Знаешь, я думала, что ты выше, – шепнула она.

– Ты просто надела бессовестно высокие каблуки, – так же шепотом ответил Марк. И потянулся губами к ее губам.

– Извини, дорогой, но я всегда их буду носить, – успела вставить Верджи.

– Почему? – Он уже почти коснулся ее губ.

– Чтобы ты всегда держал голову высоко поднятой. Скажу по секрету: иногда ты забываешься и роняешь ее на грудь, как будто тебе хочется спать.

– А ты прячешь лицо и отводишь взгляд.

– Не может быть!

– Ты просто не замечаешь.

«Примавера» («Primavera») – «Весна», другая знаменитая картина Сандро Боттичелли, также находящаяся в галерее Уффици.

Санта-Мария дель Фьоре – главный собор Флоренции.

Гибеллины – в средневековой раздробленной Италии сторонники императора Священной Римской империи, в отличие от гвельфов (сторонников папства). На гедонистической планете Нерония гибеллины – приближенные императора.

Конкубинат – сожительство. В средневековой Италии практиковались не только брачные контракты, но и контракты на сожительство, эти отношения реконструировали Нерония и Венеция.

Bardyaei – так называли рабов-палачей Мария. Бердиарии – искаженное название одного из иберийских племен.