Алексей Кувшинников - Звездный час астронавта Бейтса

Первым делом астронавт заглянул в пресс-центр и раздобыл тоненькую бумажную папку с пресс-релизами. Затем он удобно расположился в уголке безлюдного в этот час бара, попросил принести кофе и приличную порцию арманьяка и погрузился в изучение содержимого бумажной папки.

Он не искал чего-либо специально, скорее, просто давал возможность отдохнуть изнуренному напряжением последних дней мозгу.

Из невидимых динамиков тихо звучала мелодия кинофильма «Лето 42-го» в исполнении то ли оркестра Каравелли, то ли «Ливинг стрингс»… Запах отличного кофе приятно щекотал ноздри. Тепло арманьяка расслабило тело. Мягко подступала дрема.

Бейтс встряхнулся, с хрустом потянулся и заставил себя вчитаться в пресс-релизы. Итак, общая цель конференции — содействовать углублению международного диалога по проблемам освоения и использования космического пространства. Гм-гм… Первая комиссия — дискуссия вокруг перспектив использования геостационарной орбиты как общечеловеческого природного ресурса с предоставлением особых льготных прав развивающимся странам. Понятно, не то… Вторая комиссия — дистанционное зондирование природных ресурсов из космоса и экономический шантаж со стороны индустриальных государств. И тут все ясно… Третья комиссия: непосредственное телевизионное вещание — информационный империализм или канал взаимообогащения культур? М-да… Бейтс с некоторой тоской подумал, что, возможно, и не стоило тратить столько усилий на добывание аккредитации. Однако, пробежав глазами последний листок в папке, астронавт несколько воспрял духом. Еще одна комиссия была создана специально для рассмотрения проблем и последствий милитаризации космоса и военного использования околоземного пространства. Это уже было горячо, очень горячо — тем более, что председателем комиссии предлагалось избрать советского космонавта Георгия Ракова. Бейтс познакомился с ним во время подготовки экипажей к совместному советско-американскому эксперименту в космосе. Оба входили в состав второго дублирующего экипажа и провели вместе немало часов на тренажерах. Подружиться, может, и не подружились, но во всяком случае сошлись характерами.

Бейтс обрадовался. Раков был не только профессиональным астронавтом, но и профессиональным военным. После очередного полета он получил генеральское звание и ушел на административную работу — а значит, стал очень информированным человеком. Поговорить с ним — конечно, осторожненько так, без нажима — вне всяких сомнений стоило. Удовлетворенно отложив бумаги в сторону, Бейтс прикрыл глаза и попробовал продлить блаженные минуты расслабления. Но мозг и нервы уже сжались тугой пружиной, готовой в любой момент рвануться вперед. Бейтс был человеком действия — определив цель, он не мог ни минуты сидеть сложа руки.

Однако разыскать Ракова в кулуарах конференции оказалось делом куда более сложным, чем Бейтс поначалу предполагал. Там царила многоголосая международная неразбериха, и выхватить из ее водоворота столь известного и популярного человека, как Раков, астронавту никак не удавалось.

Координатор обычно просматривал очередную суточную порцию бумаг ближе к вечеру. В том случае, если они требовали анализа, мозг имел в резерве целую ночь. Даже во сне, в «беспилотном» режиме, он работал вполне продуктивно.

На сей раз папка оказалась на редкость тоненькой. Подписав и завизировав несколько текущих распоряжений и инструктивных писем, Координатор уже было потянулся к оперативной сводке «Спейском», как его внимание привлек полученный по телефаксу оттиск одной из полос завтрашнего номера «Нью-Йорк таймс» с фотографией генерала Дэринджера и аршинным заголовком «Командующий «Спейском» ставит людей выше компьютеров». Отложив сводку, Координатор внимательно пробежал заметку глазами.

«Вопрос: Генерал, сколько у вас было ложных сигналов о возможном ракетном ударе по Соединенным Штатам?

Ответ: За последние годы их было два. Первый имел место, когда один техник нечаянно заложил пленку со сценарием для маневров в боевую систему. В итоге на дисплеях в штабе командования стратегической авиации и в национальном военном командном центре появились изображения ракет, за которыми ведется наблюдение. Понадобилось пять минут, чтобы определить, что дело было в человеческой ошибке.

Вопрос: Как вы смогли определить, что это была ошибка, а не настоящее нападение?