Флетчер Нибел - Ночь в Кэмп Дэвиде

Гриском попросил Бразерса удалиться в соседнюю комнату, объяснив, что сейчас будут обсуждаться вопросы, имеющие прямое отношение к политике демократической партии США, и что Бразерсу, как гражданскому служащему, на этой части совещания лучше не присутствовать. Бразерс охотно согласился, на лице его впервые за этот вечер отразилось облегчение. Потом Гриском взял у О’Мэлли текст соглашения на случай неспособности президента управлять страной и прочёл его вслух.

— Основной упор в этом соглашении, как вы видите, — сказал Гриском, — делается на оперативности. От О’Мэлли требуется, чтобы при наличии явных доказательств неспособности президента к управлению страной он приступил к официальной процедуре принятия новой должности не позднее чем через двадцать четыре часа. Теперь я хочу предложить, чтобы все присутствующие составили и подписали проект заявления, в котором настаивали бы, чтобы О’Мэлли взял на себя управление страной по причине болезни президента Холленбаха. Потом О’Мэлли должен будет созвать чрезвычайное совещание кабинета и получить от него письменные полномочия. Затем он потребует, чтобы ему было предоставлено время в телевизионной программе, и выступит с обращением к Америке. После всего этого мы приведём его к присяге.

— Что-то уж слишком много крутых мер сразу, — заметил Никольсон. Такой энергичный натиск был ему явно не по душе.

О’Мэлли, вытащив сигару из целлофановой обёртки, стал медленно её раскуривать. Он уже почти оправился от первоначального потрясения и только грустно обвисшие щёки свидетельствовали о его невесёлых мыслях.

— Перед тем как приступить к подробному обсуждению, позвольте и мне сказать своё слово, джентльмены, — начал он. — Я уже успел обдумать всё, пока ездил домой и обратно. Никто из присутствующих, я думаю, не питает сомнений на тот счёт, что я не могу быть полноценной заменой Марка Холленбаха. Я хочу сказать, того Марка Холленбаха, которого мы все знали до его трагической болезни. Да, я могу неплохо справиться с работой, джентльмены, но вы все знаете, что доверие народа ко мне ничтожно. Более того, я считаю, что если избиратели узнают о моей кандидатуре, это может оказаться гибельным для нашей партии! Я хочу, чтобы все с предельной ясностью поняли: если обстоятельства и вынудят меня занять сейчас место президента в Белом доме, то я ни в коем случае не выставлю своей кандидатуры на предстоящих выборах! Именно это я и собираюсь объявить избирателям в своём выступлении по телевидению. При моей репутации после этой злосчастной истории со спортивной ареной любое другое заявление оказалось бы гибельным для нашей партии. Вот я и ставлю вас об этом заранее в известность.

— Спасибо, Пат! Этого достаточно. Мы понимаем вас, — сказал Карпер.

Тут впервые заговорил Маквейг:

— На всякий случай хочу заявить, что то же самое касается и моей кандидатуры! После той роли, которую мне пришлось сыграть во всём этом… расследовании, я никогда не смогу выставить свою кандидатуру на должность заместителя президента!

Маленькие бледно-серые глазки Фреда Одлума тем временем быстро перебегали от одного говорящего к другому. До сих пор он не сказал ещё ни слова — неслыханная сдержанность с его стороны. Теперь он заговорил, и той его был язвителен.

— Эти ваши великодушные самоотречения безусловно весьма благородны, джентльмены, — сказал он, кивнув в сторону Маквейга и вице-президента, — но меня беспокоит не это. Куда больше меня беспокоит ваше намерение заявить об этом избирателям! Не могу сказать, чтобы у меня было желание сообщить населению, что страной управлял сумасшедший — наши избиратели могут заподозрить, что эта болезнь — повальное бедствие среди кандидатов от демократической партии!

— Согласен, — быстро сказал Карпер, несказанно удивив этим даже самого Одлума, — Фред прав. Но меня лично беспокоит не внутренняя политика. Такое признание может причинить непоправимый ущерб нашей внешней политике, особенно если вспомнить, что у нас на носу конференция с советским премьером Зучеком. Я не уверен, джентльмены, но, может быть, генерал Лепперт поможет нам найти правильный выход? Может, нам удастся его убедить, и он выдаст удостоверение, что президент страдает от физического недуга?

— Погодите, джентльмены, — вмешался Галлион, — как мы вообще можем быть уверены, что генерал Лепперт подтвердит болезнь президента, будь то физическая или умственная? Откуда у вас есть уверенность, что, выслушав нас, он не станет утверждать, что президент абсолютно здоров?