Алексей Наст - Кроваво-красный Марс

Андрей перестал улыбаться. Он также смотрел с экрана добро и радостно, но голосом дал понять Ивану, что поднятая в дружеском разговоре проблема не пустомельство, а «реальная проблема»:

– А чукчи, юкагиры, эвенки, эвены, ненцы? Они же живут кочевым скотоводством! Северные олени – их мир, их цивилизация… Не станет оленей, погибнет и тысячелетняя культура этих народов… И сами они сгинут… Их, как, тоже прикажешь клонировать?

Иван онемел на мгновенье – вот загнул, так загнул. Но, сразу же, Иван фыркнул:

– Ты не на заседании Совета Безопасности!

Андрей расхохотался, погрозив пальцем.

– Точно!

– Андрей!

– А?

– Мы почему по связи говорим?

– Точно! Иван, дуй скорее сюда! Чай я сейчас закажу. Всё, конец связи!

Экран погас. Улыбаясь, Иван сбегал в ванную комнату, сполоснул ноги, ощутив облегчение, вернувшись к своему месту, быстро натянул носки и сапожки, взял из баула карточку с деньгами, и заспешил в кафе…

Быстро передвигаясь, с помощью эскалаторов и двигающихся дорожек, через лабиринт, похожих друг на друга, проходных тоннелей, Иван ещё раз отметил отличную работу навигатора – следуя указаниям, высвечивающимся на регистрационном жетоне, он опять без труда достиг желанного пункта.

Войдя в кафе, сразу увидел сидевших за столиком Андрея, Ивана, Лилиан и хмурого ассистента. Тот тоже уже успел вернуться из своего неизвестного похода. Как может человек жить с таким характером? Ладно, люди ему в принципе не нравятся, но ведь от него энергия исходит отрицательная, кожей негатив ощущается!

Присев на свободный стул, Иван подмигнул Андрею.

– Переговоры провалились?

– Твой чай, – Андрей подвинул ему чашку на блюдце. – Была простая техническая встреча. Оказалось, секретариат не приготовил всех документов. Решили, когда прилечу с Марса, встретимся снова, тогда, имея все документы на руках, попробуем поговорить…

– Андрей, – подала голос Лилиан.

Андрей обратил внимание к ней.

Она кивнула на вход в кафе – в проёме, между разъехавшимися в стороны стеклянными панелями дверей, стояли трое мужчин-европейцев, в комбинезонах Северного Союза.

– Мои переговорщики, – ухмыльнулся Андрей. – Джентльмены. Обязательно подойдут сказать пару вежливых слов – европейское воспитание!

Мужчины, глядя на сидящих за столиком, подошли, кивнули, приветствуя. Старший из них произнёс:

– Приятного аппетита! Андрей, надеюсь, после вашего возвращения, мы проведём более продуктивную встречу.

– Я только «за»! – ответил Андрей с показным радушием. – Сегодня случилась техническая накладка.

– Да, такое бывает.

Старший из союзников ещё раз внимательно, с улыбкой, оглядел каждого, из сидевших за столом и, отходя, кивнул:

– Ещё раз, приятного аппетита, господа!

Союзники ушли к стойке заказов, и больше не поворачивались, общаясь между собой. Иван почувствовал острое неприятие, словно оказался лицом к лицу с чем-то неживым, чем-то, источающим невидимые волны агрессии. Видимо, остальные почувствовали то же (что почувствовал ассистент Ивана, было не понятно – он пил кофе и жевал выпечку, глядя себе под ноги).

– Пойдём отсюда? – спросил Иван у Андрея, выражая общее желание.

– Да. Тем более, скоро выезжать.

Когда они вышли из кафе в общий зал, Зуев заметил:

– Как хорошо тот союзник говорит по-русски. Они же, в общей массе, презирают наш язык, и китайский тоже. Считают, что все должны говорить только по-английски. А он говорил очень чисто, без малейшего акцента. Давно таких не встречал среди союзников.

– Он бывший гражданин Федерации, – пояснил Андрей.

– И что он туда переметнулся? Повидло у них слаще?

Андрей усмехнулся.

– Видимо, так…

Через час они выехали на транспортном луноходе в промышленную зону Федерации Луна-4.

глава четвёртая

Джон Малкофф внимательно наблюдал за транспортным луноходом Федерации на огромном экране, имитировавшим витраж – зал выхода находился на порядочной глубине от лунной поверхности, а экран-витраж создавал иллюзию, что зона посадки в луноходы находится прямо за стеклом, словно дело происходило на обычном транспортном вокзале.

В серую громаду лунохода по трапу поднялась группа федералов в легких скафандрах. Во главе группы был Андрей Фермор, с которым так нелегко шёл переговорный диалог по степени открытости марсианской темы.

Джон усмехнулся – Союз упорно настаивал, чтобы федералы открыли свою провинцию для совместных инспекций. Те, естественно, отвергали требования. Посмели бы они сами, хоть раз, потребовать подобного от Союза в любой точке его интересов!