Вадим Меджитов - Научная логика

Ради разнообразия и в знак уважения госпоже Марии они с удовольствием решили посетить это пышное празднество, но уже после него их ждала долгая дорога, полная открытого неба, высокой травы и изредка встречающихся таких же одиноких путников, как и они.

Городская, а тем более и светская, жизнь были точно не для них – долго себя сдерживать было решительно невозможно. Вернее, возможно, но зачем, если дозволено наслаждаться жизнью в том ключе, в котором хочется?

Келен отметил, что пришел слегка не вовремя, – близился час обеденного перерыва, и богато одетые люди степенно стягивались в просторный зал, где уже хлопотали мириады верных слуг госпожи Эрис. У мальчика не было ровно никакого желания делить угощение со столь большой компанией, поэтому он быстрым шагом направился в сторону декоративного пруда, что возвели в центре прекрасного сада, который целиком окружал поместье.

Присев на лавочку, на изготовление которой ушли последние запасы крайне редкого красного дерева, он достал из-за пазухи пакет, в который заранее положил буханку хрустящего и еще хранящего тепло каменной печи хлеба, а также бутылку дорогого вина.

И вопросительно уставился на деловито подплывающих к нему уток.

Утки, в свою очередь, вопросительно уставились на него.

Придя к молчаливому соглашению, утки хором крякнули, а мальчик отломил кусочек хлеба, который мгновение спустя полетел в сторону его галдящих соседей. Утки с жадностью схватились между собой за угощение.

Мальчик грустно вздохнул. Когда-то он ссорил между собой правителей целых империй, увещевал родных сестер предавать друг друга ради денег и славы, а собак – загрызть насмерть псаря, который до этого со всей любовью заботился о своих питомцах и ни разу не притрагивался к ним кнутом.

А теперь вот он смотрит, как утки выдирают друг из друга намокший кусочек хлеба, безоговорочно доверяя человеку, который кормит их в первый раз.

Но что делать, подумал он, кидая следующий хлебный кусочек прямиком в жадные глотки крикливых птиц. Времена меняются, а он уже проходил тот случай, когда такая яростная и вечно терзающая вседозволенность довела его до точки. Все-таки, чтобы получать удовольствие от жизни, нужно себя в чем-то иногда ограничивать. Без этого ты легко можешь потерять человечность и стать зверем, вечно думающем о следующем куске наживы.

Задумавшись о своем, мальчик ненароком загляделся на маленькое каменное изваяние, которое кто-то поставил в центре пруда. Странно, раньше его не было… оно изображало маленькую уточку, которая запрокинула голову назад, фонтанируя из нее слабой струйкой. Плещущаяся вода создавала ощущение умиротворенности, спокойствия.

Было хорошо…

.

.

.

Но почему же эта каменная уточка привлекает к себе столько внимания? Только лишь потому, что она находится в центре композиции?

Келен для проверки бросил кусочек хлеба в сторону фонтана. Уточки, весело расплескивая воду, бросились к своей каменной сотоварке, но, не доплыв буквально чуть-чуть до статуи, разом остановились и принялись кружить неподалеку, вопросительно поворачивая свои клювы в сторону мальчика.

Интересно.

Теперь он бросил угощение чуть ближе. За хлеб тут же создалась импровизированная драка, услаждая своей суетливой непоседливостью случайного человеческого зрителя.

Но мальчику было не до этого – он сосредоточенно смотрел на кусочек хлеба, который слабыми волнами, исходящими от ныряющими за хлебом птиц, прибило к небольшому каменному изваянию.

Странно… не может быть, чтобы они его не видели.

Он повторил попытку. И еще раз.

Результат не изменился, только теперь три мокрых кусочка покачивались у каменной уточки. Живые птицы, казалось, со злобой смотрели на свою неодушевленную соседку, хлопая крыльями и кружа вокруг небольшого фонтана.

Мальчик застыл в сосредоточенном ожидании, не сводя пристального взгляда с центра пруда. Буквально десять минут спустя три уже окончательно размокших производных от кондитерского изделия степенно отплыли от статуи на радость галдящим птицам. Все это произошло столь незатейливо и просто, что можно было поверить, что ниспадающая вода из клюва каменного изваяния да суетливые движения плавающей вокруг живности создали своеобразное течение, по которому хлебушек и отплыл от камня.

Но мальчик понимал, что физика тут была совершенно ни при чем. Он слегка улыбнулся. Становилась все интереснее.

Он осторожно оглянулся. Вокруг никого не было. Обострив слух, он понял, что все уже расположились за обеденным столом, обсуждая всякую человеческую нелепость.